Строчка мелким шрифтом

Даже не строчка – тонкие, как волосок, линии подписи под рисунком в левом нижнем углу страницы: «Рисовалъ съ натуры И.И. Шишкинъ».

Тот самый «богатырь» русского леса, великий художник-пейзажист Иван Иванович Шишкин, с картинами которого с младенческих лет в сознание каждого россиянина входит образ родной природы. А рисунок, представленный сегодня вниманию читателя, и есть тот самый «вид» археологической древности, который по просьбе одного из основоположников симбирского краеведения Капитона Ивановича Невоструева «снимал» молодой студент училища живописи и ваяния Иван Шишкин. В краеведческом отделе Ульяновского областного дворца книги хранится редкий экземпляр книги Невоструева «О городищах» с этой иллюстрацией. На строчку мелким шрифтом не обращали внимания, и раритет смиренно ждал своего часа, чтобы открыть новые яркие черты личности нашего земляка.

В июльском номере «ДО» (статья «Невольно представляется мысль о чем-то беспредельном, далеком и вечном») мы упомянули о переписке Невоструева с Шишкиным. А также о главном труде ученого – «Описании славянских рукописей Московской Синодальной (Патриаршей) библиотеки». Публикация вызвала неожиданный резонанс: оказалось, что не только массовый читатель, но и почти все профессиональные историки Ульяновска не знают о многолетней дружбе Капитона Ивановича с семьей Шишкиных. Кроме того, мало кто представляет масштаб личности Невоструева и научную ценность главного труда, которому он отдал 20 лет жизни. Сокровища Карамзинской библиотеки позволяют не только восполнить этот пробел, но и открывают возможность из первых уст узнать историю ценных реликвий.

Автограф - дарственная надпись Новоструева на книге, подаренной Карамзинской библиотеке

«Классы у нас закрылись по случаю выставки. Я, пользуясь этим временем свободным, начал писать вид Елабуги Капитону Ивановичу», – пишет Иван Шишкин отцу в январе 1856 года. Шишкины и Невоструев – уроженцы Елабуги. Отец художника – купец Иван Васильевич Шишкин – очень образованный и глубоко интересующийся историей родного края человек. Сотрудничество продолжалось много лет, и уже будучи знаменитым ученым, Невоструев помогал земляку – добивался разрешения вести раскопки, присылал документы, необходимые для исследований, способствовал изданию работ Ивана Васильевича в синодальной типографии. В судьбе великого художника он тоже сыграл значительную роль.

«На прошлой неделе был у меня маститый профессор Капитон Иванович, удостоил посещением своим жилище ученика-художника, за что благодарю и радуюсь чести, которую он мне сделал», – сообщает Иван Шишкин отцу. «Вчерась был окончательно у Капитона Ивановича, он дал мне письма три рекомендательных к людям того же поприща, как и он сам, – что очень приятно и даже полезно», – продолжает он в следующем письме. Дело в том, что в январе 1856 года 23-летний Шишкин хлопотал о переводе в Петербург, чтобы поступить в Академию художеств, и очень тревожился, как примут его в столице. Рекомендации известного ученого существенно повлияли на судьбу начинающего художника. Строчка мелким шрифтом под картинкой в книге нашего выдающегося краеведа дорогого стоит – за ней рассказ самого ученого об истории совместных с Шишкиными исследований.

Сергий Преображенский - помощник в исследованиях древносетей Симбирской губернии

Капитон Иванович, неутомимый труженик, которого называли смиренным, умел привлечь к любимому делу ярких, талантливых людей. Среди них отец Сергий Преображенский. В книге «О городищах» подробно описаны археологические достопримечательности Симбирской губернии: места близ Ундоров, в Чердаклинском и Сызранском уездах. В сборе сведений о Самарской Луке и древностях Сызранского края Невоструеву помогал протоиерей Сергий Преображенский. Личность замечательная – более сорока лет он возглавлял сеть школ для крестьянских детей в деревнях Усольской вотчины графов Орловых-Давыдовых. Ко времени отмены крепостного права начальное образование в этих школах получили более трех тысяч ребят. Учились не только мальчики, были школы для девочек, в том числе первые в губернии для юных чувашек. Подготовили и первых в губернии учительниц из числа грамотных крестьянок. Сергий Преображенский – автор летописи Усольской вотчины, составленной по документам графского архива, со ссылками, как и положено ученому труду. Он описал все ключевые моменты освоения края, вел метеонаблюдения, издавал назидательные брошюры для детей. Таков один из многих корреспондентов и помощников, которых Капитон Иванович привлек к сотрудничеству.

Исторические обозрения Симбирска, описания Спасского, Покровского и других монастырей давно стали классикой симбирского краеведения. А классикой мировой литературы в области исследования истории культур славянских народов стал совместный труд А.В. Горского и К.И. Невоструева. По богатству документального материала и глубине анализа труд этот сопоставим с «Историей Государства Российского» Н.М. Карамзина. Шеститомное «Описание славянских рукописей» так же, как и двенадцатитомник Карамзина, сохранило источники, не дошедшие до нашего времени. К середине XIX века в Московской Синодальной библиотеке было собрано такое богатство редких старинных документов, рукописей, актов, книг, какого не имела ни одна библиотека мира. Стояла задача – ввести этот материал в научный оборот, чтобы им могли пользоваться ученые историки и филологи.

30 июля 1849 года вышел указ Священного Синода о поручении составить «Описание» профессору Горскому и К.И. Невоструеву, которого друг и учитель избрал в помощники как лучшего своего ученика. Шесть томов «Описания», в каждом из которых более 700 страниц, требовали знания семи древних и современных европейских языков (греческий, латынь, древнееврейский, старославянский, болгарский, сербский, немецкий, французский, итальянский). Были изучены более 340 источников, но создано не «Описание»-каталог, а фундаментальное исследование первоисточников культур славянских народов.

Работа получила высокую оценку современников. 2 декабря 1867 года академик А.Ф. Бычков писал: «Поспешаю передать приятное известие об увенчании Ломоносовскою премиею во вчерашнем заседании Академии наук Вашего описания рукописей синодальной библиотеки, этого многолетнего труда, обогатившего славянскую филологию и нашу литературу многими новыми данными…». В официальном отчете о присуждении первой Ломоносовской премии отмечалось: «Описание представляет такое произведение научной литературы, достоинства которого ставят его в ряд самых важных явлений научной литературы и дают право на особенное уважение Академии… Таких произведений ума, учености, трудолюбия, внимательности в научной литературе нашей очень не много, не много таких произведений и в литературе Западной Европы».

Европа тоже оценила вклад в науку: член-корреспондент Российской академии наук К.И. Невоструев, профессор Московской духовной семинарии, был избран членом Сербского ученого общества в Белграде и Югославянской (Хорватской) академии в Загребе.

Капитон Иванович подарил свой главный труд городу, где он начинал свой путь в науку. И не просто – с автографом. Собственноручная дарственная надпись на авантитуле первого тома гласит:

«Въ возстановляющуюся
Симбирскую Публичную Карамзинскую Библиотеку
Усердно приношу сiю книгу
Проф. Капитонъ Невоструевъ
1865 г. Февр. 13 дня»

Ученый и педагог спешил помочь Симбирску, пострадавшему от пожара, и, конечно, вместе с самым заветным своим трудом принес в дар и другие книги.

Есть еще один штрих к портрету ученого: его многообразное историко-литературное наследие внимательно и бережно изучают в Татарстане. В изданиях Академии наук Республики Татарстан систематически публикуются новые исследования о нем. Православный, искренне верующий исследователь, профессор Невоструев был истинным ученым – описание археологических памятников нехристианских народов он выполнял с такой же добросовестностью и уважением, как и памятников российской государственности.

Остается загадка: ни фотографии, ни портрета нашего замечательного краеведа найти не удалось. Но не может быть, чтобы их не существовало. Капитон Невоструев – очень заметная личность в научном мире. Хотя бы на групповом снимке где-то он есть. Дружба с Иваном Шишкиным и известность в кругу его друзей художников-передвижников тоже подсказывают: неужели с такой колоритной фигуры не было сделано хотя бы наброска?