Кезьмино

Как мало их осталось на необъятных просторах нашей страны - бывших «дворянских гнезд», «островков былой России»! У каждой уцелевшей до наших дней дворянской усадьбы свое прошлое и своя судьба.

Село Кезьмино Сурского района лежит в стороне от большой дороги на Яклинских высотах, по которым войско Ивана Грозного в 1552 году шло покорять Казанское царство. Сто лет спустя здесь, на левом берегу реки Яклы (приток Барыша), получили братья Матвей и Василий Елисеевичи Кезьмины (Козьмины) землю и поселили на ней своих крестьян, вывезенных из Курмышского уезда. В дальнейшем они неоднократно прикупали  и выменивали соседние участки, укрупняя свои владения. В 1693 году братья выстроили в имении деревянную церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, и  у села появилось второе название - Покровское. А еще через сто лет род Кезьминых прервался, и их владения стали переходить из рук в руки.

Какое-то время в имении хозяйничали симбирские дворяне Кротковы.  Иван Степанович Кротков в 1827 году открыл в селе суконную фабрику, а вместо сгоревшей деревянной церкви выстроил каменную редкой архитектуры «церковь под колоколы». При ней не было отдельной  колокольни, но на куполе присутствовала небольшая звонница.

В 1830 году Кезьмино поступило в приданое любимой дочери Кроткова Варваре Ивановне при выходе ее замуж за Николая Илларионовича Философова. Около сорока лет Философовы владели кезьминским имением, бывая в нем наездами, так как муж Варвары Ивановны генерал-лейтенант Философов находился на государственной службе, состоял в Свите Николая I и был одним из любимцев императора. В Пажеском корпусе, который он возглавлял последние годы жизни, учились трое их сыновей, поступившие затем, как и их отец, на государственную службу. Овдовевшая в 1854 году Варвара Ивановна в конце жизни перебралась на постоянное место жительства в Кезьмино, где тихо почила в сентябре 1871 года. Вскоре после ее смерти сыновья Николай, Алексей и Илларион Николаевичи Философовы продали имение купцу первой гильдии  Василию Петровичу Крылову.

Многие симбирские старики еще помнили Василия Петровича безродным «казачком» в имении у одного из местных помещиков. Удачная женитьба на дочери обеспеченной  крестьянской вдовы вкупе с природной сметливостью и расчетливостью помогли Крылову «выбиться в люди».

Благодаря Манифесту 19 февраля 1861 года об освобождении крестьян от крепостной зависимости Крылов получил свободу. Более того, через короткое время он вдруг разбогател. Поговаривали, что помогли ранее припрятанные тещины капиталы и не совсем благородное занятие  - сбыт фальшивых денег, чем он, как поговаривали злые языки, не гнушался заниматься. Так это было или нет, но вскоре Василий Петрович стал владельцем имения с суконной фабрикой в Кезьмино и уважаемым в Симбирской губернии человеком. Престарелую благодетельницу, тещу Акулину, он отправил на лечение в Ниццу, там она жила до самой смерти в роскоши и богатстве.

А Крылов, поселившись вместе с женой в приобретенном имении, где  за ним кроме суконной фабрики числилось более трех тысяч десятин земли, с купеческим размахом приступил к воплощению своей давней мечты - сделаться «барином». Не жалея средств, выстроил внушительных размеров господский дом, видом напоминавший средневековые европейские замки. Внешний вид дома соответствовал его внутреннему устройству: богатая лепнина на потолке с неповторимыми для каждой комнаты сюжетами, камины с кафельной облицовкой и ажурной лепной отделкой, дорогая мебель.

Строился дом десять лет и, по слухам, обошелся Крылову более чем в сто тысяч рублей. Вокруг дома был разбит парк с аллеями и прудом. Дом, отдельные уголки парка и поныне стоят в Кезьмино. Вместе с постройкой дома Василий Петрович проявлял заботу о сельском каменном храме. В 1878 году он пожертвовал в церковь шесть посеребренных и один позолоченный подсвечник, четыре лампады, паникадило, три иконы в киотах, крест и Евангелие, три парчовые ризы для причта, истратив на все 1200 рублей. Два года спустя выделил еще тысячу рублей «на исправление каменного двухэтажного храма», за что получил благодарность от губернского Епархиального совета. В 1883 году на обновление пострадавшей от пожара церкви внес также значительный капитал.

Хотя суконная фабрика Крылова не входила в число крупнейших в губернии, но доходов с нее хватило, чтобы вскоре прикупить вторую суконную фабрику, бывшую графов Гурьевых, находившуюся в селе Никитино, что в десяти верстах от Кезьмино.

Но о новом приобретении ему скоро пришлось пожалеть. У Крылова сразу не заладились отношения с никитинскими крестьянами. Его управляющий часто и незаслуженно наказывал рабочих фабрики штрафами, вследствие чего фабрику несколько раз поджигали, а управляющему грозили убийством. Но конфликты до поры до времени как-то улаживались сами собой.

Главная же ссора началась в 1892 году из-за мельницы, которая Крылову тоже досталась от Гурьевых. Мельница стояла вблизи реки Барыш, к ней еще при старых владельцах была сделана водоотводная канава, отделявшаяся от реки плотиной, устроенной на берегах, принадлежащих крестьянам ближайшего села Степановки, за что Гурьевы ежегодно платили им по сто рублей ассигнациями. Вместо того чтобы следовать заведенному порядку, Крылов перестал платить крестьянам арендную плату.

В первую же весну крестьяне запретили возводить на своей земле смытую половодьем мельничную плотину, и дело едва не дошло до драки. Крылов подал жалобу в мировой суд и, дав мировому судье взятку в две тысячи рублей, решил дело в свою пользу. Крестьяне обратились к Симбирскому съезду мировых судей, который встал на их сторону. Раздосадованный Крылов закрыл мельницу. Но, имея много денег в кармане и еще больше мужицкого упрямства, он якобы пошел на соглашение с крестьянами, а сам тем временем приказал отвести реку Барыш канавой на свою землю, чтобы не зависеть от степановских крестьян. Построив новую и дорогую (в 20 тысяч рублей) вальцовую мельницу на отведенной от Барыша канаве, а через три года и дорогую сукновальню, Крылов самодовольно потирал руки и подсчитывал барыши. Но вскоре река Барыш вдруг изменила свое течение, вся вода устремилась влево от владений Крылова, обошла его и вновь вошла в свое русло позади крыловской земли, целиком направившись через крестьянские земли в их же озеро. Все крыловские заведения (мельницы, сукновальня) остались без воды!

Оказалось, крестьяне летом по ночам рыли небольшие канавы, но так, чтобы они не доходили до берега Барыша на одну-две сажени. Сделав канавы, они шестом пробуравили недостающие сажени, и вода из реки хлынула через канавы сначала в их озеро, потом овражками в Барыш позади крыловской дачи. Снова состоялся суд, и на этот раз Крылов одержал победу!  

Одно омрачало его жизнь - отсутствие наследников. Уже на старости лет после смерти любимой жены Матрены женился он вторично на казанской купчихе Марии Константиновне, передав со временем в ее руки ведение всех хозяйственных дел.

В конце 1890-х годов Крылов умер, а вдова недолго горевала. Ее новым мужем и владельцем Кезьмино стал потомственный дворянин, статский советник Александр Иванович  Селецкий.

Юрист по образованию, он с 1888 года служил в Симбирской губернии судебным следователем в Ардатовском, Буинском и Симбирском уездах. После женитьбы работал в  Симбирском окружном суде, но в 1908 году по состоянию здоровья вышел в отставку и вместе с женой поселился в имении.

Их стараниями  вокруг дома и парка была возведена кирпичная ограда, реконструирована Покровская церковь, освещены электричеством фабрика и все усадебные постройки. От дома в Кезьмино  и до фабрики в Никитино была проведена телефонная линия, одна из первых во всей округе. В отдельном помещении при усадьбе Александр Иванович первым в Симбирской губернии устроил народный театр, где актерами были служащие их фабрики и экономической конторы. А при Покровской церкви он организовал из местных крестьян хор певчих. Благодаря специально приглашенному опытному регенту за короткое время хор сделал такие успехи, что ему мог позавидовать любой губернский. «Кроме того, хор и внешне обставлен образцово: певчие одеты в нарядные кафтаны и все получают жалованье», -  писал
П.Л. Мартынов.

В 1913 году и имение в Кезьмино, и суконную фабрику Селецкие продали купцу  Михаилу Федоровичу Степанову, владельцу такой же фабрики в селе Языково, а вальцовую мельницу - соседу Федору Константиновичу Фирсову. Деревянный остов мельницы и сейчас стоит в Никитино на отводной канаве недалеко от реки Барыш.

После революции усадебный дом в Кезьмино отдали под местную школу, что спасло его от разрушения и поддерживает в нем жизнь по сегодняшний день.                                                                   

Татьяна Громова