«Смягчилась власть, не утратив силы своей»

К 225-летию Симбирской губернии

Ровно 225 лет назад в составе Российской Империи появилось новое административно-территориальное образование — Симбирская губерния.Год 1780-й был судьбоносным для Синбирска-Симбирска:
14 марта Ектерина Великая собственноручно конфирмовала первый регулярный «План Симбирской Губернии Губернского Горда Симбирска», сделав в названии города выбор в пользу «более благозвучной буквы М». «Горда» — это не ошибка: в общеизвестных словах нередко все еще пропускались гласные, а над словом ставился знак «титло».
15 сентября Высочайшим Манифестом Екатерина санкционировала создание Симбирского наместничества, утвердив герб губернского и уездных городов. Территория Симбирского наместничества-губернии была значительно обширнее сегодняшней Ульяновской области, а уездов насчитывалось тринадцать — Симбирский, Сенгилеевский, Сызранский, Ставропольский, Алатырский, Ардатовский, Буинский, Самарский, Канадейский, Карсунский, Котяковский, Курмышский, Тагайский. В таком составе недавняя Синбирская провинция выделилась из необъятной Казанской губернии. Такой она и была до советских времен, когда территория ее была перекроена, а часть земель передали в состав вновь образованных национальных автономных республик. До 1917 года изменения были только однажды: в 1851 году в состав вновь образованной Самарской губернии были переданы Самарский и Ставропольский уезды.
В декабре 1780 года состоялось торжественное «открытие» Симбирского наместничества-губернии. «Открывал» ее видный военный и политический деятель, один из тех замечательных людей, которыми, по характеристике Пушкина, было богато екатерининское время, — князь Платон Степанович Мещерский. Биография этого государственного деятеля как нельзя лучше объясняет двойственность названия «наместничество-губерния».
Неполных пятнадцати лет князь Платон Степанович вступил солдатом в Рязанский пехотный полк. Участвовал в Крымском походе 1732 года, в Семилетней войне. В должности бригадира замещал генерал-губернатора Малороссии Румянцева, а во время русско-турецкой войны 1769-1774 годов, когда Румянцев находился на театре военных действий, оставался полновластным правителем Малороссии. Этого опытнейшего администратора неспокойной пограничной губернии императрица в 1775 году назначила генерал-губернатором в Казань, опустошенную пугачевским бунтом. Одновременно полководец Семилетней войны Петр Иванович Панин был назначен генерал-губернатором обширнейшего края — в него входили Казанская, Оренбургская, Нижегородская губернии, где последствия бунта были особенно разрушительными.
Симбирская провинция входила в состав Казанской губернии, почему штаб Панина и находился в Симбирске.
Петр Панин и Платон Мещерский прибыли в край с войсками. В условиях обширных, малонаселенных территорий с их неизжитыми разбойничьими промыслами и нравами «дикого поля» администраторами могли быть только военные. Пугачевский бунт потому и разгорелся так широко, что на период русско-турецкой войны из края были выведены войска. Среди первых мер Панина и Мещерского были установление твердых цен на хлеб, открытие специального банка с выдачей льготных целевых кредитов на восстановление хозяйства, учреждение казенных хлебных магазинов для борьбы с голодом, организация общественных работ, за которые платили деньгами и хлебом.
Удивительно, но всего через пять лет Мещерский сумел выполнить требования Манифеста от 7 ноября 1775 года с «Учреждением об управлении губерниями» — открыть в 1780 году Симбирскую, Пензенскую и Вятскую губернии, а в 1781 году — еще и Казанскую, в новом, уменьшенном составе. Одновременно с Казанско-Симбирским губернаторством, во главе которого стоял князь Мещерский, действовало и Симбирско-Уфимское, возглавлял которое еще один выдающийся военачальник — граф Осип Андреевич Игельстром. Двойное подчинение существовало в силу того, что при формировании губерний передавались земли.
Реформы Екатерины Великой последовательно осуществлялись на протяжении всего ее правления — с 1762 по 1796 год, и в процессе государственного строительства произошла демилитаризация управления. Были заселены громадные пространства, выстроена вертикаль власти, сформирована система местного самоуправления.
По оценке Н.М. Карамзина, «Екатерина была истинною преемницею величия Петрова и второю образовательницею новой России. Главное дело сей незабвенной монархини состоит в том, что ею смягчилась власть, не утратив силы своей... Возвысив нравственную цену человека в своей державе, она пересмотрела все внутренние части нашего здания государственного и не оставила ни единой без поправления: Уставы Сената, Губернии, судебные, хозяйственные, военные, торговые усовершенствовались ею...».
Как же это удалось в столь ничтожный по историческим меркам срок? Дело в том, что реформаторы екатерининских времен начали с главных и вечных российских вопросов: «чья должна быть земля?» и «как ведется на ней хозяйство?».
«Не может быть там искусное рукодельство, ни твердо основанная торговля, где земледелие в уничтожении или нерачительно производится». «Земледелие есть первый и главный труд, к которому поощрять людей должно, вторый есть рукоделие из собственного произращения». «В разсуждении богатств должно в добром состоянии содержать земли и стараться приводить в лучшее». Это — статьи 313, 645 и 650 «Наказа» императрицы депутатам комиссии, которая была созвана для создания свода законов. На государственном уровне был провозглашен приоритет земледелия, и, основываясь на этих принципах, возведенных в ранг государственной политики, соратники и сподвижники Екатерины создавали рентабельные хозяйства, культурные центры в родовых вотчинах. Именно так сложились на землях Среднего Поволжья мощные хозяйства, которые оставались рентабельными, «образцовыми» на протяжении полутора столетий. С каким-то странным упорством твердят о безвольных обломовцах в дворянских гнездах. А ведь в основе «дворянского гнезда» с его коллекциями художественных ценностей, богатейшими библиотеками, архитектурными шедеврами усадебных комплексов и величественными храмами всегда лежало грамотно организованное хозяйство на земле, к тому же многоотраслевое.
Симбирскую губернию создавали, ее лицо формировали люди, которые выдерживали по пять часов рукопашного боя — возвышение знатного рода в России всегда начиналось с воинского подвига. Им не «раздаривались» благоустроенные земли — за службу Отечеству платили наделами в «диком поле», которые надо было заселять и осваивать, — «бизнес» рискованный. Владели и управляли имениями образованные специалисты, в ином случае имущество просто переходило в другие руки. Стереотип отсталости Симбирска — миф: в разные периоды в губернском и уездных городах жило всего от трех до семи процентов населения, остальные проживали в сельской местности. Промышленные и сельскохозяйственные предприятия были рассредоточены, создавались там, где жили люди. У Симбирской губернии была своя специфика — она вписалась в экономику империи мощными хозяйствами, и никому не приходило в голову считать сельскохозяйственные регионы отсталыми.
При Екатерине состоялась и реформа национального самосознания. Начало этому процессу положил Манифест о созыве «Коммиссии для сочинения проэкта Новаго Уложения» от 16 декабря 1766 года. Представителям разных сословий предлагалось участвовать в разработке законов империи. Был прописан и «обряд» — порядок выбора депутатов. Выявленные недавно материалы позволяют из первых уст услышать «мнения» девяти депутатов-симбирян, которые принимали активное участие в обсуждении самых важных вопросов.
50 лучших студентов Московского университета и 70 самых образованных офицеров вели записи на всех 203 заседаниях Большого собрания Комиссии. Темы обсуждения актуальны и сегодня, а «мнения» компетентны и заслуживают отдельной публикации. Интересно, что одним из «делопроизводителей» этих записей был будущий князь Смолен-ский Михаил Илларионович Кутузов.
«Вторая образовательница России», как назвал Екатерину Великую Н.М. Карамзин, успела завершить дело своей жизни — к концу ее царствования Россия была другой, структура регионов сложилась, местные органы самоуправления окрепли, стало возможным передать территории под власть гражданских губернаторов. К концу 1796 года завершалась и реорганизация Симбирского наместничества в губернию. Но этот указ, венчающий сложный процесс тридцатичетырехлетнего реформирования власти и общества, Екатерина подписать не успела — скоропостижно скончалась за четыре недели до его выхода. Исторический казус: указ подписал Павел I, не имевший никакого отношения к реформам!
В дату 225-летия образования Симбирской губернии стоит вспомнить слова Пушкина о власти и предпринимательстве: «Великолепное московское шоссе начато по повелению императора Александра; дилижансы учреждены обществом частных людей. Так должно быть и во всем: правительство открывает дорогу, частные люди находят удобнейшие способы ею пользоваться». Когда-то мудрая правительница «открыла дорогу», и состоялись великая страна и великая культура.