Уживется ли рынок с природой?

Нет бизнеса, не способного приносить прибыль. Прибыльна и организация любительской охоты и рыбалки. На этом рынке в нашем регионе уже немало фирм, готовых предоставлять приличный сервис за реальные деньги. Однако не всегда это занятие стыкуется с нормами существующих законов.

«Происходит двойное зло»
Историки утверждают, что именно черемшанская стерлядь в свое время признавалась лучшей в России. Существование Черемшанского государственного ихтиологического заказника, где расположены нерестилища и места нагула рыбы, — лишь отдаленное напоминание об этом любопытном факте.
Но есть и дошедшие до наших дней свидетельства того, что во все времена находились охотники «взять побольше да половчее». Еще Петр I примерно триста лет тому назад (!) воспрещал применение на Средней Волге хищнических шашковых снастей, представляющих собой частокол из острых крючков, размещенных под поплавками. Они впивались в стерлядь, спешащую вверх по течению. Дальше — дело для браконьеров привычное, будь они из далекой эпохи царизма или наши родные, ульяновские.
Как в 1901 году подчеркивалось в настольной и дорожной книге «Среднее и Нижнее Поволжье и Заволжье», «происходит двойное зло — и обезрыбливание Волги, и обесценение рыбного богатства», потому что изуродованная шашковыми снастями стерлядь или погибала, или же годилась только для местного потребления.
Сейчас — XXI век. Иные возможности у браконьеров, и снасти изменились. А сколько соблазнов заняться нелегальным промыслом! Простенькие мелкоячеистые сети можно купить на любом рынке. А так называемые «косынки» в большой чести у любителей «нелегального» подледного лова. Это нечто вроде маленького зонтика, который опускают в воду в закрытом виде. Затем он раскрывается там, коварно подцепляя прущую наверх рыбу. Попадает она, бедолага, в заморные ямы: на мелководье подо льдом дышать ей просто нечем...
Кто посчитает объемы такого варварского улова? Официальная же статистика фиксирует снижение объемов улова на протяжении обозримых пяти лет современной ульяновской истории. Если в 2000 году официальный улов составлял 1288 тонн, то в 2001-м он уменьшился до 1060 тонн, в 2002-м — до 1040, 2003-м — до 729, 2004-м — до 555. Однако 2005 год, как ни странно, дал рост улова до 616,5 тонны, о чем с изрядной долей надежды было заявлено на декабрьском заседании территориального рыбохозяйственного совета Ульяновской области.
Анализ положения дел в отрасли показал, что официально у нас добывают рыбу восемь предприятий и... всего три индивидуальных предпринимателя. А, к примеру, в Самарской области промышленным ловом занимаются 120 пользователей рыбопромысловыми участками, в Саратовской — около 600.
По оценке ульяновского губернатора Сергея Морозова, несколько лет отрасль фактически была предоставлена самой себе. Официальные объемы вылова рыбы падали, снижались налоговые поступления. Причем все это проходило на фоне процветающего браконьерства. Положительные сдвиги 2005 года оцениваются как результат совместных действий региональной власти и руководителей рыболовецких хозяйств.
По словам начальника управления пищевой и перерабатывающей промышленности аппарата Правительства области Олега Тарутько, активным действиям браконьеров и перекупщиков способствует слабый контроль за сдачей добытой рыбы. «Благодаря» многочисленным нарушениям в оформлении документов, не всегда можно установить поставщика продукции и законность ее добычи. Так, при проверке ветеринарных свидетельств оказалось, что многие из них выданы на основании товарных накладных, которые не значатся в бухгалтерской отчетности хозяйств, якобы отпускавших товар.
Например, с января по май 2005 году по накладным, полученным предпринимателями от одного из хозяйств, рыбы продано более 25 тонн. А по отчету бухгалтерии, выловлено всего шесть тонн (из них реализовано четыре). То есть рыба отпускалась по подложным товарным накладным, минуя бухгалтерскую отчетность. В результате пострадали бюджеты области и района.
Кроме борьбы с браконьерством, рыбохозяйственный совет обсудил проблемы, связанные с воспроизводством рыбы, а также с ее разведением в прудах. В 2006 году наметили выделить из областного бюджета средства на воспроизводство. Притом было решено, учитывая остроту ситуации в отрасли, вынести ее обсуждение на заседание Совета безопасности Ульяновской области! Если рыбные дела встали в один ряд с энергетикой или профилактикой терроризма, то можно судить, насколько для региона это действительно жизненно важно.

Золотой бренд Поволжья

Обеспокоена рыбным вопросом не только региональная власть. Свои весьма действенные варианты предлагают и районы области. Естественно, закоперщиком выступает наш самый рыбопромысловый Старомайнский район, где разработали принципиально новую схему использования «аппетитных» ресурсов.
Кто не обращал внимание на то, что в рыбных рядах на рынке практически все торговцы наперебой рекламируют свой товар как продукцию из Старой Майны? И делают это не только наши, местные, но и заезжие. Потому что более экологически чистой рыбы не только в регионе, но и в Поволжье трудно сыскать. Ведь в Старомайнский залив впадают реки, около которых нет крупных предприятий, способных загрязнить их вредными стоками.
Старомайнцы считают, что внедряемый ими вариант возрождения отрасли позволит навести порядок в этом сегменте рынка и резко увеличить поступления в бюджет. Во-первых, предполагается передача водных угодий в ведение района. Сейчас он фактически имеет право только на акваторию залива, хотя аккурат напротив залива — наиболее широкая на всей Волге речная гладь. Надо бы, по совести, выкроить старомайнцам еще хоть сколько-нибудь из 35 тысяч гектаров водохранилища, где промышляют и рыбаки из районов Ульяновской области, и бригады из Татарстана. То есть вместе с уловом «уплывают» и налоги, и товарооборот, и рабочие места, в которых нуждается область. Во-вторых, необходимо организовать на территории района предприятие, которое станет как бы официальным «раздатчиком» этих угодий.
Намечено кардинально реорганизовать и само рыболовство. Допустим, сейчас рыбак сдает рыбу на предписанные законом три тысячи рублей в месяц, а остальным уловом распоряжается по собственному усмотрению. Что, заметьте, отнюдь не всегда выгодно и для него самого, поскольку перерабатывающие предприятия с индивидуалами-«нелегалами» предпочитают не связываться.
При переводе на нормальные экономические рельсы система кардинально меняется. Рыбак получает статус частного предпринимателя и работает по системе единого налога на вмененный доход. С 2006 года виды деятельности, облагаемые ЕНВД, и его ставку определяют муниципальные образования. В итоге район получает реальный механизм регулирования данной деятельности. Тогда и рыбаки будут с прибылью, и районный бюджет — с реальным и ощутимым доходом.
По оценке специалистов, каждый рыбак за сезон вылавливает рыбы на 200-300 тысяч рублей. Те двести бизнесменов-рыболовов, что фактически присутствуют в районе, даже при минимальных 12 тысячах рублей налога в год дадут в муниципальный бюджет 2,5 миллиона дохода. С уходом от «нелегальщины» рыбакам не придется скрываться от контролирующих органов и волноваться за сбыт. Они станут официальными предпринимателями, которые, как известно, «платят налоги и спят спокойно».
В бесспорном выигрыше оказываются и переработчики. Сегодня перерабатывающие предприятия Старомайнского района испытывают значительные трудности из-за отсутствия официально добытой рыбы. Покупать «неофициальный» товар им невыгодно, поскольку нельзя легитимно провести по бухгалтерской отчетности затраты на эту рыбу и продать ее дальше крупному оптовому покупателю. В итоге или нарушается товарооборот, или переработчик попадает под двойное налогообложение.

Долой «серую» экономику

— Только за счет наведения порядка на этом рынке официальный годовой товарооборот Старомайнского района может вырасти до 100 миллионов рублей, — убежден глава района Сергей Галант. — Это улучшит не только положение нашего муниципального образования, но и экономические показатели региона в целом. У всех на слуху бренд «Старая Майна — это отличная рыба». Он устоялся на рынке, и под него пытаются сбыть свою продукцию все, кому не лень. Почему нам самим не воспользоваться этим, чтобы бренд работал на благо ульяновцев?
Развивая эту мысль, Сергей Галант подчеркивает, что при работе по старым схемам хозяйство не обеспечивало рыбаков ничем необходимым для их деятельности. И зарплата ловцов была самой низкой по сравнению с другими отраслями: менее тысячи рублей в месяц. Естественно, по минимуму шли и налоги, и перечисления в социальные фонды. А ведь этим людям непременно понадобится и пенсия: что же они получат благодаря «серой» экономике?
По новой схеме все регистрируются как частные предприниматели и заключают договор по доставке рыбы до хозяйства. Продают ее теперь по достойной, рыночной цене, что позволяет приобрести необходимые снасти и купить горючее, подремонтировать лодочный парк. Налоги и взносы в социальные фонды идут уже с фактически добытой продукции.
И у переработчиков появилась заинтересованность в наращивании производства, поскольку благодаря официальным закупкам рыбы учитываются реальные затраты. Дешевый товар невыгоден, так как если цены ниже рыночных, непомерно возрастает прибыль, с которой надо платить большие налоги. А при нормальной, экономически взвешенной прибыли в выигрыше буквально все: и предприятие-переработчик, и рыбаки, и бюджет, куда поступает гораздо больше налогов.
Если кто и не заинтересован в нормальной экономике, так это дельцы, ловившие шальные деньги в мутной воде. И хотя «перенарезки» водных угодий район пока не добился, уже есть потрясающий эффект: 11 рыбаков зарегистрировались частными предпринимателями. Стали проситься «на свет» даже завзятые браконьеры.
Старомайнцы всерьез озаботились и воспроизводством рыбы, заброшенном в регионе лет 15 назад. Есть в районе некогда не доведенные до полномасштабного пуска пруды, которые наполняются самотеком. В этом их главное достоинство: не надо тратиться на закачку воды, и очистка прудов не составляет труда.
Два пруда вновь зарыблены: в них запущено 700 кг мальков карпа. Весят сявки-малявки от 30 до 70 граммов: представляете, сколько их поселилось и теперь нагуливает жирок! А сазана отлавливают в прудах уже сейчас. Можно и лицензию приобрести за 300 рублей, чтобы повытягивать на берег солидных рыбешек.
Если же получится войти в областную и федеральную программы поддержки воспроизводства рыбных ресурсов, то верткие «детсадовцы» будут выпущены и в Старомайнский залив. А в планах — устройство еще двух прудов, тоже самотечных. Как полагает Сергей Галант, один только Старо-майнский залив при благоприятных обстоятельствах может давать в год до 500-1000 тонн травоядной рыбы (толстолобика, белого амура). Вот вам и взлет товарооборота до 100 миллионов рублей (а с учетом переработки — в два-три раза). А скоро в Старой Майне пустят цех консервирования рыбы в дополнение к существующим мощностям.

Национальные особенности любви к фауне

Было время, когда даже в Ульяновске, в районе УЗТС, говорят, встречали лосей. Недаром же именно рога сохатого вписаны в эмблему этого завода. С появлением в личном пользовании нарезного оружия с точными прицелами подстрелить любую дичину прямо с борта собственной вездеходной «Тойоты» — пара пустяков! Вот и исчезло зверье из мест, где водилось в приличном количестве.
Большой общественный резонанс имели акции прокуратуры Ульяновской области, которая пресекла незаконную практику «противоправного использования региональных лесов и дикого животного мира». Выяснилось, что в 2003-2005 годах Ульяновская областная общественная организация Российской ассоциации общественных объединений охотников и рыболовов заключила семь незаконных договоров с рядом коммерческих структур (обществами с ограниченной ответственностью «Арройо» (Тольятти), «Краснофф», «Три медведя», «Раздолье», «Хантр», «УАЗ МОТОРЗ» и ЗАО «Контактор»). Им бессрочно либо на семь-десять лет были предоставлены охотугодья площадью от 22 до 156 тысяч гектаров на территории Николаевского, Тереньгульского, Старомайнского и Мелекесского районов. В общей сложности — более 500 тысяч гектаров: столько сейчас вряд ли занимает под озимые весь АПК области.
При этом коммерческие структуры могли использовать природные ресурсы дичи, выдавать путевки на право охоты, устанавливать правила охоты и даже наказывать нарушителей. Однако такие действия — в компетенции лишь соответствующего государственного органа.
Вдобавок коммерческие структуры получили преимущества при получении лицензий на диких животных. Интересная картина получается: фирмы фактически приравняли к... коренным малочисленным народам России, вроде чукчей или коряков! Но те-то, которые в чумах и ярангах, вообще не могут обойтись без охоты.
И уж совсем невероятное обстоятельство вскрылось при знакомстве с уставными капиталами ООО. Они были сформированы посредством внесения либо незначительных денежных средств («Три медведя» и «УАЗ МОТОРЗ» - соответственно 13 и 10 тысяч рублей), либо какого-нибудь имущества. К примеру, в ООО «Хантр» уставным капиталом числились всего-навсего... два стола и пара стульев. Благодаря этой мебели «Хантр» в дальнейшем незаконно закрепил за собой солидный кусок охотничьих угодий.
Прокуратурой Ульянов-ской области были направлены в региональный арбитражный суд исковые заявления о недействительности договоров, заключенных между Ульяновской областной общественной организацией Российской ассоциации общественных объединений охотников и рыболовов и коммерческими структурами и возврате охотничьих угодий государству. Отданная было в рабство природа получила передышку.
А недавно попалась на глаза реклама охотничьих услуг. Как оказалось, фирма, «сватающая» клиентов заблаговременно, в канун приближающегося сезона, вполне легитимна. И не только имеет права, оговоренные законом, но и не сомневается, что именно за ней вновь закрепят облюбованные «природные закрома».
Дело в том, что по недавно введенным новым «правилам игры» право на пользование участками лесных угодий для охоты оспаривается в ходе конкурсов. Оцениваются возможности фирм не только по соблюдению духа и буквы закона, но и по готовности помогать возобновлению природных ресурсов. Затем победитель конкурса регистрирует завоеванное им право в комитете по управлению государственным имуществом области. Все честь по чести: открыто и легко поддается контролю.
Любопытный факт: в Чердаклинском районе один из участков охотничьих угодий закреплен за фирмой, взявшейся за полудикое содержание животных. И дикий, но изрядно осиротевший мир со временем пополнится молодыми звериками.
Выходит, не все так плохо, как представляется по чисто внешним приметам. Что ни говори, а только в нашей не слишком лесной области — 3 миллиона 445,9 тысячи гектаров охотничьих угодий и 29 видов разной дичи из разряда охотничьих животных. Да еще — 66 видов птиц. И охотников, имеющих соответствующие билеты, — почти 17 тысяч человек. Попробуй уследи за всеми на таких просторах!
Но согласитесь: если за дело берется бизнес, с него спрос учинить гораздо проще. И ответственность за результаты у солидной организации — под стать ее желанию приобрести достойный имидж. Случись что — твое место молниеносно займут конкуренты.
В последнее время нашими благословенными лесами живо интересуются состоятельные жители Самары и Тольятти. Они начали покупать домишки в селах Сурского и Кузоватовского районов для использования в качестве охотничьих приютов. Но это еще цветочки. «Ягодки» вызреют, когда напористые соседи почувствуют вкус к бизнесу на природе, а местные предприниматели, увы, упустят свой шанс. Обидно будет, однако...

Загородный отель —не для ульяновца?

У любителей активного отдыха все большей популярностью пользуются и загородные отели современной постройки. Причем популярность эта характерна не только для Подмосковья, но и для регионов, соседствующих с Ульяновской областью. Найти свободные места в подобных отелях бывает непросто не только летом, но и зимой. А перед новогодними праздниками рынок совсем перегревается — спрос превышает предложение. Удивительно, но число комфортабельных баз отдыха под Ульяновском исчисляется единицами. И приезжая летом, например, на то же реликтовое Белое озеро в Николаевском районе, словно оказываешься в досто-славных шестидесятых годах прошлого века. На домиках для отдыхающих, волейбольных площадках и прочих немногочисленных зонах отдыха лежит печать не только стиля той поры, но и реального времени, изрядно состарившего все, что называется громким именем «база отдыха», а то и «санаторий».
По официальным подсчетам, зафиксированным региональной Концепцией развития туризма, в Ульяновской области насчитывается 135 учреждений курортно-оздоровительного комплекса, которые занимают немалую площадь — около 638 гектаров. Это 12 санаториев, 8 санаториев-профилакториев, один дом отдыха, 30 баз отдыха и 84 туристические базы. Однако о состоянии всего этого великолепия Концепция умалчивает. Большинство бывших баз отдыха заводов, строительных трестов и прочих некогда государственных предприятий давно пришли в запустение.Казалось бы — выкупай, реконструируй, оборудуй современными спортивными сооружениями и зарабатывай на этом реальные деньги. Однако потенциальных инвесторов останавливает целый ряд «но». Во-первых, реконструкция и модернизация баз отдыха требует значительных финансовых вложений. Во-вторых, выход на этот рынок сдерживает крайне запутанная процедура документального оформления многих объектов. На большинство объектов не закреплено право собственности, не оформлен землеотвод и т.д. Правовая база остается неотрегулированной не только на местном, но и на федеральном уровне. По оценке экспертов, различные нормы Земельного и Гражданского кодексов часто противоречат друг другу. Есть и «в-третьих». Уверенности, что вложения окупятся в обозримом будущем, нет ни у инвесторов, ни у игроков туристического рынка региона. Бытует мнение, что платежеспособные ульяновцы еще не насытились заграничным отдыхом. Те, кому надоели турецкие пляжи, едут в круизы или в Европу, а уж волжские красоты за немалые деньги интересуют их в самую послед-нюю очередь.
Но рискнем предположить, что главная причина нерентабельности загородных зон отдыха кроется в неумелом маркетинговом сопровождении. «Возможна ситуация, когда через какое-то время после строительства хороший комплекс из-за неграмотного позиционирования и плохого управления превращается в нерентабельный», — заявил «Деловому обозрению» один из известных в Ульяновске строительных инвесторов. Потому ульяновские инвесторы предпочитают пока вкладываться в строительство торгово-офисных комплексов. А «выезды на природу», как правило, оказываются «дикими», от которых самой природе один только вред.

Ни пуха, ни пера?

Вместо резюме хочется привести эту популярную поговорку, восходящую, наверное, к глубокой древности. Услышав магические слова перед охотой, наши далекие предки посылали напутствующих к черту. И тем самым вроде бы отгоняли от себя неудачу.
А что если послать к черту бытующие пока представления о природе как о неисчерпаемой кладовой? Ведь если не пополнять свою собственную кладовку на зиму, в ней само собой ни на грамм ничто не прибудет.
Интересно, что в 1860 году высочайше (то есть с ведома императора!) был утвержден устав Московского общества охоты. Быть его членом стоило недешево: взносы зашкаливали за 35 тех, еще полновесных, дореволюционных рублей. Так вот, за каждый промах промазавший стрелок платил в кассу общества по рублю!
Вот так бы поступать с чиновниками или бизнесменами, по вине которых страдает окружающая среда. Допустим, за каждое решение, наносящее ущерб природе, — миллион рубликов из собственного кармана и запрет на допуск в руководители лет на десять.
Практика показывает, что ульяновская природа вполне может опереться на плечо цивилизованного бизнеса. Если, конечно, он того пожелает, не уповая только на сиюминутные выгоды.

Виктор Коротов