Век Воскресенского храма

4 июня (22 мая по старому стилю) Воскресенская кладбищенская церковь отмечает 100-летие своего освящения. 

«Симбирские епархиальные ведомости» в № 11 за 1911 год писали: «22 мая Преосвященнейший Епископ Вениамин совершил освящение кладбищенской церкви г. Симбирска. Храм построен в византийском стиле и является одним из благоукрашенных городских храмов. При малом сравнительно размере, храм, к сожалению, не мог вместить всех желающих быть в нем на торжестве освящения; пропускались в него только имеющие билеты».

Накануне церковный староста, предприниматель Алексей Павлович Балакирщиков нанес визит губернатору Александру Степановичу Ключареву, приглашая его на торжество. Но тот проигнорировал церемонию и отправился в объезд губернии. Возможно, «компетентные органы» успели предупредить Александра Степановича, что Балакирщиков водит дружбу с социалистами, что у него в доме несколько лет жил один из лидеров симбирской группы РСДРП Юрий Кролюницкий, что в годы первой русской революции Балакирщиков издавал оппозиционные «Симбирские Вести»… Негоже было «светиться» государственнику-консерватору Ключареву рядом с такой неблагонадежной персоной. А может, смутила действительного статского советника долгая история появ-ления церкви.

Само кладбище было открыто 15 июля 1874 года и получило довольно скучное название «Новое городское». Обычно кладбище называют по местности или по храму на нем. Но бытовое названия близлежащей Куликовки, похоже, не вдохновило городские власти, а на строительство церкви у них элементарно не было денег. И десятилетия на площадке напротив входа стояла лишь скромная часовенка.

В начале XX столетия имелось несколько проектов кладбищенской церкви, в том числе великолепный эскиз городского архитектора Леонида Анненкова. Но дело не двигалось. Прибывший в Симбирск в 1904 году новый епископ Гурий был разгневан. По его распоряжению инженер Петр Малукалов спроектировал пристроить с востока алтарь, с запада – колоколенку, тем самым превратив часовню в церковь. Однако Городская Дума повелела прекратить работы – кладбищенская земля, говоря современным языком, была муниципальная, и архиерей не имел права на ней хозяйничать.

Лишь при новом городском зодчем – Федоре Осиповиче Ливчаке, занявшем эту должность летом 1906 года, началось долгожданное строительство. Ливчак реализовал собственный проект храма – единственный в городе в русско-византийском стиле. При сравнительно небольших размерах церковь стройна и изящна, что достигалось за счет постепенного сужения от основания к куполу. Это, как отмечал архитектор-краевед Борис Аржанцев, «создает ощущение устремленности внешних и внутренних архитектурных форм вверх, что соответствует символике церкви Воскресения Христова».

22 августа 1910 года на купол водрузили крест. А осенью местный иконописец Бурев расписал стены, явно согласуя свою работу с общим замыслом архитектора. Объемный орнамент перекликается с наружной лепкой. После уничтожения в 2009 году фресок в Германовской церкви кладбищенский храм единственный в городе сохранил дореволю-ционные росписи.

Наступило 22 мая 1911 года. Газета «Симбирянин» писала: «Маленький, очень красивой архитектуры храм был переполнен народом, который также запрудил всю окру-жающую храм площадь». Городской голова Леонид Иванович Афанасьев гордился, что именно при нем кладбище, наконец, увенчалось церковью. В клировой ведомости храма значилось: «Церковь построена в 1910-м году тщанием Симбирской Городской Управы, на кладбищенский капитал» (он составился благодаря взиманию платы за погребение на престижных участках). Для возглавившего епархию в том же 1911 году епископа Вениамина Воскресенский храм стал первым, освященным им на земле симбирской. Архиерей благоволил к нему и в последующие годы.

Через несколько месяцев причт кладбищенской церкви изъявил желание открыть при нем первое в Симбирске церковное общество трезвости. Большинство священников городских храмов выступили решительно против, намекая, что все «обитатели» кладбища давно уже более чем трезвенники. Однако владыка Вениамин поддержал благое начинание, и настоятель Воскресенской церкви Иоанн Апраксин в 1912 году торжественно от-крыл общество трезвости.

После революции причт церкви придерживался патриаршей ориентации, не примыкая к обновленческим течениям. В июне 1930 года с деревянной звонницы сняли колокола общим весом 88 пудов 22 фунта. А еще через несколько лет Воскресенская церковь осталась единственной действующей в городе. Выручало местоположение – не станешь же на кладбище устраивать клуб, цех или склады… Однако 2 августа 1941 года храм закрыли, а 13 августа горисполком создал ликвидационную комиссию, чтобы в пятидневный срок описать имущество, передать здание коммунхозу «и сдать его в аренду под засыпку хлеба Ульяновскому Заготпункту Заготзерно». Склад зерна среди могил – больший абсурд трудно вообразить.

От осквернения храм спасла эвакуация в Ульяновск осенью 1941 года руководства Московской Патриархии. 1 сентября местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий (Стагородский) назначил настоятелем Анатолия Мартынова. Свое первое соборное служение на ульяновской земле будущий патриарх провел именно в Воскресенском храме 26 октября 1941 года. Впрочем, это, а также пролетарское происхождение (он был сыном сапожника), не спасло отца Анатолия от репрессий. В апреле 1942 года Ульяновский нарсуд приговорил его к восьми годам заключения. Срок, благодаря амнистии, пре-кратился уже в феврале 1943 года – тогда по ходатайству Сергия освобождались многие осужденные священнослужители. Однако Мартынов, видимо, был сломан морально – он начал сильно пить, ссориться с прихожанами, его перемещали из прихода в приход, а в 1956 году уволили за штат.

4 января 1945 года церковная община Воскресенской церкви заключила договор с облисполкомом о принятии «в бессрочное бесплатное пользование находящегося в г. Ульяновске на территории Городского кладбища кирпичного одноэтажного церковного здания, с находящимися при нем сторожкой и богослужебными предметами». Денег на содержание храма в благолепии хронически не хватало. Священник Василий Городецкий в рапорте архиепископу Иоанну (Братолюбову) в сентябре 1953 года жаловался: «[…] Я церковь Воскресения […] принял в плачевном состоянии […]. Грязную, закопченную, холодную при пяти развальных печах […]. Почти ни полена дров на зиму, ни свечей […]». К сожалению, бедность вызывала порой размолвки внутри причта и церковной общины.

В 1955-1959 годах настоятелем был седобородый Николай Потоцкий. Судьба изрядно потрепала его. Будучи репрессированным в 1941 году, отец Николай сплавлял лес на Дальнем Востоке. Но даже в тех суровых условиях не потерялся и был назначен начальником сплава. Протоиерей Потоцкий прекрасно разбирался в людях, не был ортодоксом, интересовался физикой и астрономией. Много времени проводил в церкви.

Светские власти на храм более не покушались. А когда встал вопрос о пуске трамвая вблизи кладбища, транспортники даже посоветовались с батюшкой. Ветеран трампарка Лапин вспоминал: «[…] Где-то в конце шестидесятых, мне пришлось согласовывать […] проект трамвайной линии по улице Карла Маркса, где пути прокладывались вдоль ограждения городского кладбища. И поэтому надо было согласовать проект со служителем церкви, проще говоря, попом. Он меня принял, просмотрел чертежи, задал несколько технических вопросов, а потом вывел аккуратным почерком «благословляю», расписался и освятил проект». Настоятелем в ту пору был невысокий голубоглазый отец Никифор Николаев.

Много для церкви Воскресения Христова сделал протоиерей (с 2004 года архимандрит) Борис Крыжин. В некрологе на его кончину в 2004 году говорилось: «А с 1981 года перевели отца Бориса в Воскресенскую церковь на старом городском кладбище. И там его неутомимая натура помогла преобразить запущенный храм». Ныне настоятелем Воскресенской церкви является сам архиепископ Симбирский и МелекесскийПрокл.

В 2000 году, благодаря инициативе главы администрации области Юрия Фроловича Горячева, до безобразия запущенная территория кладбища стала благоустраиваться. Тогда же отремонтировали церковь – выкрасили стены и купола храма, водрузили новый, сияющий на солнце крест. А на кованых воротах была предусмотрена круглая «рамка», удачно обрамляющая вид на церковь со стороны улицы Карла Маркса. Пять лет назад храм вновь капитально отремонтировали и заново покрасили (тональность цветов стала более гармоничной).

Воскресенская церковь вступает в новое столетие своей истории. А с ее стен, как и 100 лет назад, взирают на жизнь горожан головки херувимов и серафимов. И, думается, будет справедливо присвоить нашему безымянному кладбищу имя храма и именовать его Воскресенским некрополем.                  

Антон Шабалкин, архивист