«Все-то мне грезится Волга широкая…»

Три памятных даты выпали на 2013 год.

170 лет назад (1843) родился «рыцарь слова» - выдающийся русский актер-импровизатор, режиссер, чтец, писатель Василий Андреев-Бурлак.

160 лет назад (1853) родился «король репортажа», классик отечественной журналистики Владимир Гиляровский.

130 лет назад (1883) в составе «первого товарищества русских актеров» Василий Андреев-Бурлак и Владимир Гиляровский организовали гастрольную поездку с выступлениями лучших артистов во всех волжских городах, в том числе в Симбирске.

Судьба свела обоих друзей-бурлаков, когда у каждого за плечами был непростой жизненный опыт. Творчество их относится к тем временам, когда Волга была Великой рекой, образом и сердцем России, а не цепью стоячих «водохранилищ» - объектов для добывания электроэнергии. Страницы книг и очерков друзей сохранили для наших современников яркие описания красот вольной реки, самобытные судьбы, характеры, образы волгарей, их живую речь, легенды, сказания.

 «Весной 1883 года Бурлак пришел ко мне и пригласил меня поступить в организованное им товарищество для летней поездки по Волге, - начинает Гиляровский очерк «С Бурлаком по Волге». - Это был 1883 год - вторая половина апреля. Москва почти на военном положении, обыски, аресты - готовятся к коронации Александра III, которая назначена на 14 мая. Гостиницы переполняются всевозможными приезжими, частные дома и квартиры снимаются под разные посольства и депутации».

У Гиляровского была причина не привлекать к себе внимание полиции, и он с готовностью принял предложение Бурлака поехать на гастроли.

 «Всю Волгу я проехал со всеми удобствами пассажира первого класса, но почти всегда один. Труппа обыкновенно приезжала позже меня, я был передовым. Кроме подготовки театра к спектаклю, в городах я делал визиты в редакцию местной газеты. Прием мне всюду был прекрасный: во-первых, симпатизировали нашему турне, во-вторых, в редакциях встречали меня, как столичного литератора и поэта.

Никогда я не писал так азартно, как в это лето на пароходе. И ничего удивительного: еду в первый раз в жизни в первом классе по тем местам, где разбойничали и тянули лямку мои друзья Репка и Костыга, где мы с Орловым выгребали в камышах… где… Довольно! Я молчал, и все мои переживания прошлого выходили в строках и успокаивали меня, вполне вознаграждая за вечное молчание.

Мы познакомились с Бурлаком в 1877 году и сразу же подружились. Бурлаку я обязан тем, что он ввел меня в литературу и изменил путь моей жизни дружеским приглашением служить у Бренко (Первый в России частный театр, созданный замечательной русской актрисой). Мы оба бурлаки волжские. Я настоящий бурлак, лямочник, но во время службы в театре об этом никто, кроме него, не знал; только ему я и открылся. Время было не то: после «первого марта», когда мы служили, и заикаться об этом было рискованно. А он носил громкую фамилию «Бурлак» открыто и прославил это громкое могучее слово».

Владимир Гиляровский рассказал, откуда взялось громкое слово: «Бурлак уроженец Симбирска, был студентом Казанского университета, не кончил, поступил в пароходство, был капитаном парохода «Бурлак», отсюда его фамилия по сцене. Настоящая фамилия его Андреев. На Волге тогда капитанов Андреевых было три, и для отличия к фамилиям прибавляли название парохода. Были Андреев-Велизарий, Андреев-Ольга и Андреев-Бурлак. Потом он бросил капитанство и поступил на сцену».

Симбирянин Андреев-Бурлак и познакомил Гиляровского с редактором журнала «Будильник». На вечере в день своих именин Владимир Алексеевич прочел литераторам отрывки из поэмы «Бурлаки», написанной по впечатлениям своих странствий. Затем по просьбам гостей написал экспромт:

Все-то мне грезится Волга широкая,

Грозно-спокойная, грозно-бурливая,

Грезится мне та сторонка далекая,

Где протекла моя юность счастливая…

 «Бурлак подал мне номер «Будильника» от  30 августа 1881 года, еще пахнувший свежей краской. А в нем мои стихи и подписаны В.Г-ий. Это был самый потрясающий момент в моей богатейшей приключениями и событиями жизни. Это мое торжество из торжеств. Я ликовал и в самом деле думалось: я, еще недавно беспаспортный бродяга, ночевавший зимой в ночлежках и летом под лодкой да в степных бурьянах, сотни раз бывавший на границе той или иной погибели, и вдруг… Итак, я начал с Волги, с Дона и Разина. Стихотворение это открыло мне дверь в литературу» - писал автор впоследствии.

 «Я с гордостью почти полвека носил звание репортера, звание, которое у нас вообще не было в почете по разным причинам… Я бесконечно любил это дело и отдавался ему весь, часто не без риска. И никогда ни одно мое сообщение не было опровергнуто. Все было строгой, проверенной, чистой правдой» - напишет «король репортажа» в конце жизненного пути. «Мои скитания» и «Люди театра», «Трущобные люди», «Москва газетная», «Друзья и встречи», острые репортажи, среди которых «Катастрофа на Ходынском поле», отчеты о страшных пожарах, крушении на железной дороге, урагане в Москве - неполный перечень страниц российской летописи, запечатленной репортером Гиляровским. Но никогда этот журналист необыкновенной судьбы не расставался с заветным: «Я рожден, где сполохи играли, Дон и Волга меня воспитали. Жигулей непролазная крепь, Снеговые табунные дали. Косяками расцветшая степь и курганов довечная цепь».

От сказыря-бродяги Суслика записал Гиляровский легенду о волжских окаменелостях. Настоящего имени Суслика Владимир Алексеевич так и не узнал. Он заприметил его на заводе свинцовых белил, где вместе «зимогорили» - в нечеловеческих условиях резали свинцовые кубики для белил. Через 20 лет случай свел их. Старик долго не мог поверить, что барин из спортивного журнала Государственного конезаводства и есть тот самый Алешка, который заступился за умирающего товарища. В благодарность за былое заступничество Суслик проводил журналиста тайными тропами в Жигулях на место стоянки Стеньки Разина. Показал ямы, где искали атаманову поклажу. Никто не нашел, «потому - заклятие».

 «Сказывают, что сам атаман сокровища бережет, что он смерти лишен и осужден век веченский, сколько ему положено, мучиться здесь в каменной пещере, со своими золотыми. И нечистая сила в полночь выводит его сюда, обедом кормит - щи ему из горячей смолы варит, и пироги каменные грызет он… Вот давеча тебя окликнул, когда ты камень поднял… А почему? Да потому, что ты поднял каменный пирог, наполовину откушенный… Может, тот самый…

Постепенно поднимались по узкому известковому карнизу, где и следа да тропинки нет. Из- под ног сыплется выветрившаяся порода, полная окаменелостей. Чего-чего тут нет! И «чертовы пальцы», и раковины, и куски окаменелой хвощи, и дерево, нередко причудливых форм. Я никогда и нигде не видел ничего подобного. Вот где можно составить сотни коллекций».

Не желая обидеть Суслика, горячо уверявшего, что слышит в горе стон Стеньки, глодавшего каменные пироги, Гиляровский сделал вид, будто швырнул «пирог» в пропасть. Суслик успокоился. «А камень я так и привез - пирог и угрызен. Вспоминаю…» - пишет он в заключение очерка.

Наблюдения пригодились: создавая палеонтологический музей в Ундорах, наши современники обратились к очерку Гиляровского в поисках описания ундоровских достопримечательностей. Кстати, именно на пристани у Поливно Гиляровский договаривался в мае 1883 года с антрепренером Александром Рассказовым о гастролях в Симбирском театре.

Результаты поездки 1883 года по Волге были блестящи: «Среди всех наших светил самый большой успех имел Бурлак: помимо таланта, волгари встречали своего волгаря и как задушевного, доброго, компанейского человека. Как я счастлив был получить от него переплетенную в красный сафьян книжку «По Волге» с надписью: «моему другу и однокашнику волгарю, бурлаку настоящему, Володе Гиляровскому от актера Бурлака», - вспоминал Владимир Алексеевич.

Мы лишь бегло коснулись эпизодов творческой деятельности двух выдающихся мастеров сцены и пера, так любивших и знавших Волгу. Годы и люди неузнаваемо изменили Волгу. Но все же и сегодня можно, как говаривали в былые времена, «выправить билет» и «побежать» вниз по реке. Внимательному глазу откроются уцелевшие красоты вечной реки.

Наталья Гауз