«Одежда с национальностью»

Культура созидателей

В 2003 году, будучи 16-летним летним мальчишкой, я пришел в зал, где учили бузе. Это русское боевое искусство. Я хотел научиться драться, стать сильнее, как и, наверное, любой в моем возрасте. И увлекся этим надолго: удары и броски, захваты и болевые приемы, удушения и борьба… Полностью погрузился в бузу с головой на пять лет. Но настоящее национальное боевое искусство — это не только борьба, а нечто большее. Еще и изучение традиций и обычаев своего народа.

Я начал ездить с экспедицией в разные деревни, общался со стариками, записывал иного интересной важной информации, связанной с кулачным боем. Это перевернуло мое отношение… ко всему.

Я узнал, что мой двоюродный дед был кулачным бойцом, носителем тайного пантюхинского языка (да, был такой у ремесленников) и потомственным вальщиком, изготовителем валенок.

Во время экспедиций я видел много людей. И когда они затягивали песню или рассказывали о своих дедушках и прадедушках, что-то менялось. Вот перед тобой сидит обычная бабушка. Но стоит ей затянуть песню, как будто по взмаху волшебной палочки она уже не одна. За ней — десятки и сотни людей, судеб, поколений… Ты просто физически ощущаешь себя следующим звеном в этой непрерывной цепи.

Даже сейчас у меня мурашки по коже от этих воспоминаний…

Тогда я понял не только разумом, но и всем своим существом, что традиционная культура — это наследие наших предков, бережно переданное из рук в руки, от сердца к сердцу — как вспахать поле, пеленать младенца, построить дом, вырастить мужчину, кормильца и защитника, и женщину, мать, хранительницу очага.

Я встретился с совершенно иной культурой, отличной от современной, — культурой созидателей. Наши предки сами растили себе еду, шили одежду, строили дома, создавали музыку и песни. Это совершенно иное мышление, иной образ жизни. Но мы связаны с ним невидимой нитью традиции. Она дошла до нас в виде песен, наигрышей, прибауток, былин, опыта многих и многих поколений.

Тогда я обратил внимание на традиционную культуру. Не ту, что показывают по телевизору. А настоящую, которую до сих пор можно встретить (хотя уже и редко) в деревнях. Тогда я впервые услышал, как звучит настоящая народная песня, и был просто потрясен. Сложнейшая песенная и музыкальная традиция нашего народа оказалась совершенно неизвестной современнику.

О моих открытиях в культуре можно рассказывать многое: я впервые встал в хоровод, взял в руки гармонь, гусли… Научился плясать по-русски. Это совсем не похоже на то, что нам пытаются показать по телевизору под видом «русского народного…». И впервые надел косоворотку.

Сохранить традиции

Первые ощущения — ее продуманность и удобство. А еще — что-то особенное, что рождается внутри, когда ты в ней. Теперь-то я понимаю, что иначе в одежде, в которой твои прямые предки сотнями лет жили, любили, воевали, женились и умирали, и не могло быть! А тогда мне просто очень понравилось ходить в ней и не захотелось снимать.

Я решил, что хочу всегда ходить именно в таких рубашках. Начал изучать предложения на рынке. Но то, что нашел, не нравилось: это была, в большинстве случаев, обычная рубашка, напоминающая косоворотку лишь косым воротом. После того, что я узнал и увидел, изучая традиционную культуру, мне показалось недостаточным просто взять классическую современную сорочку и приделать к ней сбоку планку, как у косоворотки. Сама идея, вложенная в этот крой, представлялась для меня глубокой и практичной, хотелось ее сохранить.

Второй вариант рубашек, который я нашел на просторах интернета, был традиционным. Такие, как носили раньше, — под старину, длиннополые, с поясом. Такие с современной одеждой носить точно не станешь.

Кстати, традиционная русская рубаха, распространенная практически везде на Руси, в Российской империи и Советском Союзе (вместе с другими нательными рубахами) до «обезличивания» русских, широко бытовала до 30-х годов ХХ века. А потом потихоньку вытеснилась плакатной пропагандой — на ней русский (советский) мужчина всегда безнационален на фоне представителей других народов, которые были в своих национальных костюмах.

Я нашел и третий вариант, о котором даже не хочу даже говорить, — странная одежда «а ля рус»… И после этого я решил сделать свой вариант.

Начал поиск людей, которые понимали бы в одежде больше меня (прежде всего, конечно, конструкторов одежды), чтобы построить лекала; швей, чтобы воплотить их в материи. Искал поставщиков тканей и пуговиц. Моей целью было создание стильной современной косоворотки при сохранении идеи свободы движения и основных элементов традиционного кроя.

После нескольких месяцев поиска, ожидания создания макетов, примерок, наконец, конструктор построил именно такие лекала, какие я хотел. Затем был поиск швеи, которая взялась бы за такую работу. Мы отшили с ней первую рубашку. И это оказалось то, что нужно.

Так и родился «Русский крой».

Мужское дело

Сам я модели не разрабатываю и не шью — этим занимаются люди со специальным образованием и любовью к традиции. Я — идейный вдохновитель и организатор.

Начиная этот проект, я рассчитывал на любителей фольклора и ценителей традиции, как основную целевую аудиторию. Но результат оказался совершенно иной, и еще более радостный. Наши рубашки стали покупать самые обычные люди, прямого отношения к фольклору не имеющие.

Это люди среднего возраста, желающие создать необычный образ, подчеркнуть национальную идентичность, ценящие при этом стиль и удобство. Сейчас это основная наша целевая аудитория. Также много рубашек покупают женщины — в подарок своим мужьям, сыновьям.

В ближайший год мы хотим покорить отечественные маркетплейсы и интернет-магазины. Из стратегических задач — разработка линеек одежды для других национальностей Поволжья, а также выход на зарубежные рынки.

Мужское ли это дело? Если говорить о пошиве, то, наверное, с этим лучше женщин никто не справится, настолько это филигранная и кропотливая работа. А ведение бизнеса — это риски, иногда стресс. Я считаю, что это дело вполне мужское. И очень меня радующее.

В Ульяновске наградили победителей конкурса «Бренд года – 2020»

Бренды, в полет!