Яблоко от яблони

Мой отец в первую очередь руководитель, а не бизнесмен. Предприятием владеет мой брат Андрей. Поэтому бизнесменами, скорее, полноценно можно назвать меня и брата.

Мы начали заниматься своим делом еще в университете. Отец с детства заставлял нас учиться и даже продал дачу, чтобы купить мне компьютер для обучения в УлГТУ. Он не только на словах, но и на деле доказывал, что готов отдать все, чтобы мы с братом получили хорошее образование. Для отца это было очень важно и, как оказалось позже, повлияло и на наше с Андреем будущее.

Правда, профессионально по стопам брата и отца я в итоге не пошел. Они вместе поднимали и развивали производство по металлообработке, завод. А мне все-таки было ближе IT. Интернет меня увлек с первых дней знакомства, еще в студенчестве. И, конечно, мне хотелось построить в этой сфере что-то самому.

Бизнес я открыл на втором курсе университета. Родные могли помочь мне только житейским опытом и примером – в IT никто из них не разбирался. Безусловно, то, что мне дали родители в детстве – любовь, уважение, воспитание, образование, веру в себя, – определило мою будущую жизнь и карьеру. А потом появилась и супруга Катя.

Отец и брат стали для меня примером людей с сильным характером. Папа всегда умел договориться с кем бы то ни было, хотя профессия у него не связана с бизнесом и общением: он – инженер. Глядя на старшего брата, мне было легче решиться на какие-то ответственные поступки. Но при этом я всегда шел своим путем.

У нас в семье есть правило: каждый строит свой бизнес сам и несет за это ответственность. Понятно, что в критической ситуации мы приходили друг другу на помощь, но на свое дело никто деньги никому не давал. Не можешь сам – не лезь.

Сейчас понимаю, что это было очень важно. Ты не рассчитываешь ни на кого, кроме себя.

При этом нужно отдать должное моей семье: каким делом бы я ни занимался, какой бы масштаб оно ни принимало, мои родные это уважали и поддерживали. Никогда не нужно было что-то доказывать. Меня любили любого, и я всегда делал то, что хотел. И сейчас делаю.

Чему меня научили родители? Завершать любое дело до конца. Быть добрым и жизнерадостным. Эти качества очень помогают! Особенно – преодолевать сложные времена. Искренне веришь, что все будет хорошо... и идешь дальше.

В первый раз на ДОЗ я пришла в школе в 8 классе, на производственной практике. Тогда здесь еще производили полумягкие стулья, и мы шлифовали ножки. Конечно, я и подумать не могла, что когда-то войду в число топ-менеджеров предприятия. Но завод меня очень сильно впечатлил. Прежде это было что-то эфемерное – так как там работал отец, мне представлялись какието здания, сооружения, большое количество людей. Когда же ты видишь все это своими глазами, совершенно другие ощущения.

Производство меня завораживает. Я и сейчас люблю посещать разные предприятия – для меня это всегда живой организм, который работает слаженно, это сродни магии. Я понимаю, как все это сложно организовать, это большое искусство.

Изначально я стала переводчиком. ДОЗ выходил на экспорт, пошли первые поставки. У меня всегда был хороший немецкий, а на всю Инзу была всего пара учителей этого языка. Я переводила письма, затем договоры. Когда ты состоишь в каждодневной переписке, нужно понимать, о чем идет речь, осваивать много специальной лексики, погружаться глубже. Я ходила к технологам, изучала производство и постепенно начала узнавать все больше и больше. Позже возглавила новый экспортный отдел, а затем мне перешли все продажи, коммерческая служба.

Коммерческим директором я стала через 10 лет после начала работы на предприятии. Косых взглядов – мол, пришла дочь директора – не было, было больше проблем у меня внутри. Сегодня считается нормальным, что дети перенимают опыт или дело родителей – это считается по-европейски. А раньше это не то что порицалось – многие полагали, что дочку или сына «тащат» на тепленькое местечко по протекции родителей. И у меня в какой-то степени был этот комплекс: хотелось делать что-то самой, доказывать, что я и сама по себе чего-то стою. Это сложный внутренний трансформационный процесс. Только спустя много лет, когда отцу на различных федеральных конференциях говорили: «Повезло тебе с дочерью, а мой – оболтус…», я начала понимать, что все хорошо.

На мой взгляд, женщинам в промышленности тяжелее. Им нужно работать за двоих, чтобы их приняли как равных. Обычно отношение такое: выйдет замуж, пойдут дети, карьера побоку. Но лично мне кажется, что самые мотивированные сотрудники – это как раз женщины с детьми. Мне же пришлось, будучи еще и дочерью руководителя, работать в три раза больше – вникать, разбираться, вдумчивее относиться к поступкам и словам, потому что знаешь: их будут оценивать в три призмы.

Для меня очень важна репутация. Я отношусь к ней очень трепетно. Самое страшное – не то что опозорить папу, но разочаровать его, расстроить, выбиться из общей колеи.

Однозначно в будущем я планирую и остаться в отрасли, и продолжить дело отца. Я очень люблю работать с древесиной, лесом, всем, что связано с природными ресурсами. И то, что сейчас мы обсуждаем в экспертном совете СФ, меня очень увлекает, это по-настоящему большое важное дело, оно действительно мое.

На меня смотрит и дочь Маша – ей нравится производство, но относительно своего будущего она пока не определилась. У нее очень хорошо идут языки, плюс сильны лидерские, организаторские качества. Мне же в какой-то мере пришлось ломать свою творческую тонкую душевную организацию.

Другой жизни я бы не хотела. Долго думала об этом. Конечно, путь был и есть очень непростой, но это меня сформировало именно в ту личность, которой я являюсь. А я сама себе нравлюсь.

Обычно детям бизнесменов легче, чем другим – у них другая точка подъема, зачастую есть стартовый капитал, дорожка уже вымощена. Проще получать образование, заводить связи, пользуясь фамилией.

Но если отец был руководителем крупной компании и в какой-то момент взял тебя к себе работать, это не всегда история успеха. На мой взгляд, чаще бывает наоборот. Возникают комплексы (особенно у мужчин): приходится постоянно доказывать, что ты достоин, что ты сам по себе что-то стоишь, потому что отец задал высокую планку.

20 лет я проработала врачом в серьезнейшем отделении, где была экстренная сосудистая и прочая неврология без собственной реанимации. Отец был мной доволен, гордился, что я медик. Но людям бизнеса рано или поздно приходится думать, на кого оставить свое дело. Это серьезный шаг – переложить не просто оперативное, а полное управление на кого-либо. Человеку нужно доверять на 100 процентов.

Так совпало, что когда папа об этом задумался, наша больница реконструировалась, и у меня встал вопрос – куда двигаться дальше. Я даже думала пойти в частную медицину. Но папа, видимо, не видел кого-то другого, в ком он был бы уверен в плане честности, работоспособности, «бульдожьей» хватки.

Мне было тяжело морально согласиться уйти из медицины. Я получила хорошее специальное образование, у меня было имя, коллеги, место, и главное – я все понимала, что делать. И с этим багажом я пришла в огромную организацию, где не знала ни технологий, ни продаж, ни бухгалтерии. Мне пришлось заново учиться.

С папой у меня была договоренность – если он увидит, что у меня ничего не получается, я уйду. Я объехала все заводы, составила свое мнение, конечно, поначалу дилетантское. Лет пять ушло просто на то, чтобы все понять. Как на меня смотрели? Пришла дочка Фридмана, которая жила за ним как за каменной стеной. Женщина – в коллектив, где руководителями были в основном зубры-мужчины. С кем-то отношения наладились, кто-то ушел. Но в целом мой путь был очень тяжелым. Если бы у меня была возможность не заниматься этим, я бы не занималась.

Сейчас меня держит чувство долга. Если бы было на кого оставить компанию, я бы оставила. Но пока таких людей не вижу. Это тяжелый труд, градообразующее предприятие, огромная ответственность. А прийти к разбитому корыту не хочется.

У меня оба родителя архитекторы, и в этом плане выбор профессии был закономерным. Конечно, в детстве были и другие идеи – например, я хотел быть поваром или капитаном корабля. Но ближе к поступлению в институт архитектуру рассматривал уже в качестве безальтернативного варианта.

Не скажу, что поступать мне было легче, чем другим ребятам. Какие-то навыки у тех, кто был из архитектурных семей, были, но в целом всем нужно было выдерживать тяжелый экзаменационно-подготовительный марафон. Какого-то сильного преимущества это не давало. Хотя однокурсники в шутку говорили: вот вам, детям архитекторов, все легко дается, вы с пеленок знаете, как рапидограф держать, как чертить. На самом деле, главное, что дает то, что родители в этой сфере – более раннее погружение в этот образ жизни. Ведь архитекторы даже на отдыхе изучают здания, находятся в этом потоке.

Когда я выпустился из вуза, устроился работать в «Симбирскпроект». Работать под руководством отца, думаю, сложный выбор для любого ребенка. Это было тяжело с точки зрения путаницы ролей «директор-родитель». Особенно поначалу, когда это первая работа, и ты только начинаешь отделять личное от профессионального.

Почему я решил создать свое бюро? Факторов было несколько: проработав несколько лет на одном месте, ты утыкаешься в карьерный потолок. С другой стороны, это было решением дилеммы, путаницы семейного и профессионального. Плюс желание большей самостоятельности – я хотел делать классную архитектуру. Зачастую, когда я создавал отличный проект, он не совпадал со вкусами заказчика. Значит, я должен был сам выбирать заказчиков, работать на себя.

Когда я увольнялся из «Симбирскпроекта», мне казалось неправильным использовать контакты и связи, которые я наработал в компании. Думал, что не должен уводить ни одного клиента, чтобы не было конфликта интересов. Со временем я это переосмыслил, и сейчас не считаю, что знакомства и связи, которым ты обзаводишься, принадлежат корпорации.

Старт бизнеса был довольно трудным. Работая в большой компании отца, я уже привык к определенному уровню зарплат, образу жизни. А когда ты начинаешь заниматься индивидуальным предпринимательством, твои доходы падают в разы. Первые два или три года были очень сложными. Но я однозначно выиграл в семейных отношениях. Отец перестал быть директором и открылся для меня именно как отец. Мы начали обсуждать какие-то вещи совершенно иначе, говорить о бизнесе на равных, и это очень круто.

Фамилии у нас одинаковые, и с этим связана одна забавная история. Однажды к нам пришел заказ – оказалось, искали отца, но до него дозвониться не смогли, позвонили мне. Я рассчитал коммерческое предложение, сделал проект, которого заказчики не совсем ожидали. Иногда звонят журналисты и спрашивают – вы вот это проектировали? Дайте комментарий. Я объясняю, что это не я, а отец.

Дает ли мне он профессиональные советы? Скорее, сейчас это начинает работать в обратную сторону, когда я рассказываю ему о новинках и методах, которые мы применяем, в частности, цифровых технологиях.

Конечно, хочется, чтобы бюро жило и развивалось и после тебя. Но нет смысла рассчитывать, что именно твой ребенок продолжит это дело. Это может быть молодой выросший сотрудник. Пусть дети выбирают сами, что им интересно – лишь бы нравилось и подходило по характеру.