«Разработчики хотят быть услышанными»

Максим Сергеевич Исаев родился в 1982 году в Самаре. Окончил Самарский государственный аэрокосмический университет имени С.П. Королева по направлению «Двигатели летательных аппаратов» и МГУ имени М.В. Ломоносова по направлению «Инновационный менеджмент».

В 2006–2012 годах работал в компании Anheuser-Busch InBev. Затем два с половиной года – коммерческим директором филиала ПАО «МТС» в Самаре. С 2015 по 2019 год руководил филиалом ПАО «МТС» в Кировской области. В марте 2019 года переехал в Ульяновск, чтобы возглавить LiteBox – ныне «МТС Касса».

Женат, воспитывает сына.

– Да, я родился спустя девять лет после выхода фильма «Семнадцать мгновений весны», но хайп вокруг него еще был. В те годы было очевидно, что Исаев должен быть Максимом.

В основном аналогия со Штирлицем приходит в голову людям взрослым – моим ровесникам и тем, кто постарше. Реагируют очень тепло, часто даже деловые разговоры с этого начинаются. Среди более молодых моих коллег такого сравнения нет вообще – видимо, не смотрели эту культовую картину.

– Другие города меня не пугают. Когда, работая коммерческим директором Самарского филиала МТС, получил предложение переехать в Киров, ни секунды не сомневался. Тем более что из всего ПФО на тот момент я не был только там. В итоге мы с супругой прожили в Кирове четыре года, там у нас родился сын.

Все, что приближало нас к Самаре, радовало, а Ульяновск как раз приблизил. Я знал этот город, потому что он входил в зону моей ответственности в последней должности в компании по производству пива Anheuser-Busch InBev. В те годы я бывал в Ульяновске минимум по два раза в месяц, у меня остались знакомые, любимые места, заведения. Поэтому сюда я переехал очень легко.

Что касается смены сферы, то это происходит в моей жизни тоже не в первый раз. Шесть лет в производстве пива обнулились, когда я перешел в телеком – это совершенно другой бизнес, другая скорость. А теперь я в IT и не жалею. Ничто не обходится без IT-решений, они проникли во все сферы деятельности.

В первый год был «вынос головы», когда коллеги пытались меня быстро онбордить. Хард-скилы практически не пригодились. Все, что ты знаешь про FMCG, забудь. Все, что знаешь про телеком, почти не нужно. Просто бери и на свои софтскилы – личные качества, наработки в общении с людьми – накладывай новый опыт, вноси новые суждения. Ставь все под сомнение, изучай и иди дальше.

– Да. В компании на уровне директоров регионов и руководителей департаментов был объявлен конкурс. Искали человека со знанием внутренних процессов, чтобы решалась основная задача – интеграция в МТС и поиск синергии. Внешние кандидаты не могли отвечать этим требованиям. В финал нас попало двое, президент МТС остановил выбор на мне. От решения до моего приезда в Ульяновск прошла неделя.

– Раньше у компании были миноритарные собственники – отцы-основатели Роман Арифуллин и Сергей Музыкантов. В 2013 году они вывели на рынок ПО LiteBox – решение для автоматизации розничной торговли. В марте 2021 года собственники продали свою долю МТС, и она стала 100-процентным владельцем. Мы превратились в дочернее предприятие, а в 2022 году нас ждет интеграция в МТС, и мы станем частью большой компании.

Для нас это усиление: мы получаем доступ к компетенциям, технологиям и капиталу МТС, сможем больше инвестировать в бизнес и людей, проверять новые гипотезы, которые добавят ценности нашего продукта для его пользователей.

Сейчас компания называется «МТС Касса», но слово «касса» содержит в себе главное в нашем продукте – систему товароучета. Он нужен каждому ретейлеру – чтобы понимать, сколько ты зарабатываешь. И маркировка, которая вводится государством и которая «вымоет» с рынка серые товары, – часть товароучета. Это важные ценности, облегчающие жизнь малому и среднему бизнесу, помогающие выполнять требования закона, сглаживающие уровень стресса и дающие полезный сервис.

– Глобально – нет: мы как были компанией с клиентами от Калининграда до Камчатки, так и остаемся. Но наличие нас в структуре МТС позволит сделать это покрытие плотнее – будут дополнительные возможности обслуживать клиентов в более мелких населенных пунктах.

– Такая возможность была, но осознанно остались здесь. Посчитали, что так справедливее, потому что такой, какая она есть, компанию сделали именно местные ребята.

– В феврале 2020 года мы закончили реконструкцию нашего здания. Для удобства разделили офис на две зоны – появился административный этаж и пространства кол-центров. У них разные инфраструктурные точки – входы, рабочие помещения, столовые, кухни, зоны отдыха. Это позволяет людям достаточно комфортно находиться в актуальной для себя среде.

Месяц спустя, когда началась пандемия, мы оказались в растерянности. К тому моменту у нас на каждом рабочем месте сидел человек, в call-центре постоянно работало 60 специалистов, еще 60 – в техподдержке и примерно столько же – в команде разработки. Мы максимально быстро перевели людей на дистант, остались только те, кто очень привязан к инфраструктуре.

Сейчас все больше ребят выходит в офис, парковка постепенно заполняется. Наш текущий режим правильнее называть гибридным: время, не подразумевающее много контактов и митингов, люди проводят дома, а чтобы получить эмоции, доступ к инфраструктуре, приходят в офис.

Поэтому офисные пространства, которые мы, казалось бы, излишне создали тогда, сегодня позволяют сотрудникам в любое время получить комфортные условия. Мне кажется, этот тренд продолжится. Наверное, все придет к соотношению 70 на 30 (удаленка – офис). То есть будут люди, которые по свойству характера категорически не захотят вернуться в офлайн, а ребята, нуждающиеся в общении и личных коммуникациях, будут склонны приезжать на работу в офис.

– Мое мнение, что с выгоранием уже поздно бороться. Это достаточно быстрый процесс, после него остается только пепел. Главное – не допускать выгорания, снижать влияние стрессовых ситуаций на сотрудников.

В умных книжках написано, что к такому чаще всего приводят раздергивание сотрудника в течение рабочего дня и отсутствие эмоциональных связей. Мы предлагаем людям самим планировать свой рабочий день, чтобы избежать микроменеджмента, когда приходится очень быстро переключаться с задачи на задачу. И мы за то, чтобы видеть друг друга – работать на дистанте с включенной камерой, приезжать по желанию в офис, участвовать в совместных мероприятиях.

Например, в календаре каждого сотрудника есть мероприятия, которые проходят каждую неделю в одно и то же время. Так, по средам мы на два часа собираемся с управленцами и пробегаемся по продажам – смотрим текущие результаты и метрики эффективности нашего сейлз-форса. А вечером в среду у нас встреча по гипотезам, на которую любой сотрудник может принести какую-то идею, как улучшить наш бизнес.

– Вопрос хороший, знать бы на него правильный ответ… Здесь, наверное, совокупность факторов.

Во-первых, наша сильная сторона в том, что за годы работы нам удалось сформировать по-настоящему сильную команду профи, так образовалась привлекательная «питательная среда» для джунов в разных профессиях. В компанию приходят молодые и талантливые и, имея возможность общаться и работать с серьезными ребятами, получают не только знания, опыт, престиж и высокий доход, но и профессиональные достижения, которыми можно гордиться. Ведь главная сила всегда у компании, в которой сотрудники чувствуют свою успешность.

Во-вторых, мы демократичны и лояльны к сотрудникам. Человек может сам определить, как будет работать. Мы не платим за усталость, мы призываем человека быть эффективным. Если кому-то нравится поспать подольше, а потом работать до попозже – нет проблем. Просто это не должно влиять на работу других подразделений, когда кто-то не может с кем-то коммуницировать из-за настолько разного флоу.

Есть и еще один момент. Мы знаем, что большинство разработчиков, когда уходят из какой-либо компании, говорят: «Меня не слышали, мое мнение было не важно». У этих людей, достаточно молодых по сравнению с нами, иной понятийный аппарат. Это другое поколение, им важно быть причастными к результату, доставлять ценность, получать новый опыт. Они не молчаливы – спросите любого разработчика, он совершенно без стеснения вам скажет, что думает. Они хотят быть услышанными. Надеюсь, мы создаем в компании такой микроклимат, когда любой сотрудник может быть услышанным.

– Вообще, субординация – ругательное слово! Это что-то армейское, приказное, тоталитарное… Я, как представитель поколения X, может, понимаю его, как меня учили, но произнеси его в разговоре с ребятами помладше – оно прозвучит для них как что-то насильственное. Мы это слово не используем, я его даже забыл (улыбается).

Верю, что вся моя команда – люди здравые и рациональные, именно такими мы стараемся наполнять нашу компанию. Я не трачу энергию на контроль. У нас есть точки, которые мы должны проходить с определенным результатом, и по ним мы определяем, насколько команды успешны.

Глубоко убежден, что роль руководителя во взрослом, серьезном коллективе – в том, чтобы менеджерить ресурс. Например, на мне – вся работа с акционером, чтобы занимать умы сотрудников не бюрократическими процедурами, а творческой деятельностью – продажами, созданием ценности.

Моя команда многому меня учит. Бывают совещания, когда большинство предложений у меня вызывает отторжение. Но так же часто, как оно возникает, оказывается, что коллеги были правы. И я научился их слушать. Мне кажется, это очень важно.

– Отчасти. Есть вещи, которые для меня очень важны. Например, я за то, чтобы делать, а не рассуждать.

Есть поговорка «Сделанное лучше идеального». Можно бесконечно сидеть на совещаниях, пытаясь довести продукт или процесс на бумаге до идеального состояния, и только потом его внедрять. Но так не работает, скорость выхода на прод гораздо важнее, чем абстрактное качество, которое сложно померить на этапе гипотезы. Над улучшением продукта команды работают постоянно, причем скорость обновлений – каждые две недели (столько длятся спринты в разработке).

– Моя семья переехала в Ульяновск вместе со мной, сын ходит здесь в детский сад. Но в Самаре мои корни – родители, друзья, наш первый общий дом.

Мы привыкли путешествовать, нам это нравится. Часто в выходные ездим в родной город, три часа в дороге – вообще несложно, когда семья дружная. Сын что-нибудь рассказывает, или мы слушаем аудиокнигу. Останавливаемся в интересных местах, например, нашли хороший парк в Димитровграде, практически по пути. Паркуемся и гуляем.

– Кино – это мое хобби, я обожаю фильмы. Громких премьер не пропускаю. Для меня было большой потерей отсутствие возможности смотреть премьеры в кинотеатрах в локдаун. Моя любовь к кино натолкнула меня на мысль дать нашим офисам названия из блокбастеров. Для своего кабинета я выбрал Iron Man, у нашего коммерческого директора на двери табличка Deadpool, переговорную назвали Ragnarok…

А спорт – я занимался им с детства. Были разряды по боевым искусствам, были травмы. Сейчас каждый день хожу в спортзал. Понял, что тренироваться ранним утром, когда ты не нужен любимым коллегам, гораздо удобнее. Это доставляет мне удовольствие и не причиняет неудобств моей семье.

– Мне просто нравится – нравится, что со мной происходит. Что я могу быть полезным, могу оставлять след в каком-то деле. Это заряжает!

Развитие в приоритете

Гость номера – ректор Ульяновского государственного университета Борис Костишко.

От банка к банкам:
история «Симбирского мёда», покоряющего Россию

Гость ноябрьского номера – Андрей Марьин, основатель бренда «Симбирский мёд».