Александр Васильев:
«Сегодня законодатель моды –
это интернет-продажи»

– Продажи сократились на 80%. Людям стало неинтересно одеваться, они никуда не ходят, пропали социальные события, которые требовали от людей дресс-кода: вернисажи, премьеры, совещания, собрания. Даже офисный стиль людей, которые были переведены на удаленку, превратился в интернет-кодировку, когда человек ставит камеру на кухне, сидит в свитере и разговаривает со своим шефом. И это привело к множеству курьезов, когда люди не выключали компьютер, вставали и были в семейных трусах или в кальсонах. Люди потеряли интерес к одежде как к таковой.

Сейчас Россия ведет себя самостийно, и до выборов преподносится совершенно другая идея: дают свободу, можно ходить без масок, посещать спектакли, наполняемость залов повышена. Поверьте – это будет недолго, все закончится в октябре. После выборов нас сразу посадят на серьезный карантин, и он будет как минимум до 2025 года. Нам бы конечно хотелось, чтобы это кончилось завтра…

Пандемия очень серьезно отразилась на одежде, главное, что женщины стали мужчинами, они переоделись. Стилистика нового времени: женщина может занимать такие же позиции, как и мужчина. Женский стиль стал очень мужественным. Она может быть в политике, в бизнесе, везде, она такой же борец.

– Нет, конечно, потому что маски носят разовую функцию. Если они реально для защиты от коронавируса, то их надо менять каждые три часа. Однако в России же любят все украсить. Потому у нас маски делают из парчи, кружева и вышивают блестками и бисером… Только они к медицине не имеют никакого отношения, такие маски больше относятся к исламу.

– Нет домов-законодателей. Сейчас мода ничего не диктует вообще. Сегодня законодатель моды – это интернет-продажи: кто больше спортивных курток XXL продал, худи или кроссовок, тот и победил. Сейчас даже показы мод перешли в онлайн-режим. Конечно, не все, многие хотят вернуться в офлайн. Однако сделать это в наши дни очень трудно, потому что европейцы могут путешествовать внутри Евросоюза, но китайцы не приезжают, американцы, русские, бразильцы тоже.

Интернациональной мода сейчас может быть только посредством компьютера, все новости можно разнести только там, а раньше огромную роль играли fashion-журналисты, фотографы, которые пришли непосредственно на показ, запечатлели все, потом смогли рассказать. Сейчас – забудьте…

– Нет, он не убил моду, он провозгласил моду оверсайз. Потому что люди всегда берут на размер больше, а лучше покупать на два. Каждый раз, когда женщина приходит в магазин, говорит: «Дайте мне, пожалуйста, 44», хотя ей надо 52 (ведь 44 был у нее раньше).

Сидение дома испортило фигуру многим. Первое: из-за сидячего образа жизни сжигается меньше калорий. Второе: теперь есть больше времени на приготовление пищи. Простите, но многие превратились в так называемые фабрики по переработке еды, которые нуждаются в чехле, а не в одежде. К сожалению, это звучит так безапелляционно, но правдиво.

– Наоборот, было очень много распродаж, и даже цены скакали. Как ни странно, платья многих знаменитостей поднялись в стоимости до недосягаемых пределов. Например, раньше были стандартные цены на наряды знаменитых особ. Предположим, бывшее платье покойной принцессы Дианы стоило 80 тысяч евро, сейчас уже 150 тысяч евро. Это очень хорошие инвестиции.

Сейчас у меня готовится большая выставка в Женеве, она откроется 16 сентября и пробудет там до 14 ноября. Я много работаю, у меня открыто семь выставок. Одна из них – в России, в Калининграде, в Музее изобразительных искусств, оттуда я как раз прилетел в Ульяновск. И пять моих экспозиций сейчас в Прибалтике.

– У меня нет ни одного свободного дня до нового года. Я счастлив, и у меня особо нет конкуренции. Не потому, что у нас нет желающих в этой области, у них просто нет столько авторитета, они не написали 25 книг, как я. Их не показывают по Первому каналу, как меня, у них нет таких выставок и они так часто не выступают на YouTube со своими интервью. И я очень рад, что меня пригласили в Ульяновск.

– Это мой второй визит в ваш город. В Ульяновске я был один раз, зимой лет семь назад. Приезжал я сюда на бал в Карамзинское дворянское собрание при библиотеке. Я судил это мероприятие, там было очень много красивых дам, дебютанток в роскошных платьях. Когда они выходили на улицу, поверх платьев надевали спортивные куртки. Вот это было удивительно.

– У меня нет лучшего или любимого лука, моя жизнь состоит из переодеваний. Ни для кого не тайна, что в программе «Модный приговор» я переодеваюсь восемь раз в день. Поэтому к одежде я отношусь без всякого приоритета. Она у меня для работы. Конечно, с собой в Ульяновск я привез чемоданчик, но он мне нужен для профессиональных целей.

– У нас нет эталонов в шоу-бизнесе. Но те, кто сейчас пользуется наибольшей популярностью (Моргенштерн, Ольга Бузова и Даня Милохин), – это поколение постпандемийной культуры. Поймите: все те, кто широко известен публике, переходят в другую возрастную категорию. Да, люди всегда хотят новизны. Не хотят все время молиться только Любови Петровне Орловой, не хотят все время видеть только Аллу Пугачеву. А после что?…

Появляются новые имена. Правда, они не нравятся практические никому из взрослого поколения. Потому что раньше шоу-бизнес имел критерии: голос, артистизм, музыкальность, внешние данные, партийная принадлежность. Ни у одного из тех, кого я перечислил, нет голосовых данных вообще, есть харизма и возможность хорошо представить ее на сцене.

Огромную роль играет эпатаж. Сегодня люди хотят удивляться, потому что мода прошла фазу постмодернизма, мы все примерили – все цвета, крои, шляпки. Молодежь теперь хочет татуировки на лице. Дети крашены в седые волосы. Чтобы шокировать публику, как сейчас говорят, хайпануть. Мы живем при поколении TikTok, и самое главное – иметь спортивную обувь для прыжка. Потому что это вертикальная сеть: если вы не прыгаете наверх, то вы не котируетесь.

Читайте также:

Из актера в бизнесмены:
Роман Курцын привез в Ульяновск свое здоровое питание

Популярный российский актер Роман Курцын презентовал в нашем городе свое гастро-детище.