Ковка как смысл жизни

У молодежи трудности не в моде...

«Быть кузнецом в ХХI веке проще – стаж увеличивается!» – с юмором комментирует кузнец Игорь Чижов, основатель мастерской «Chizhoff &Co» и Бывалинского фестиваля кузнечного искусства. Несмотря на то, что практически все именитые кузнечные мастерские России были созданы в конце ХХ века, а возраст их основателей находится в пределах 50–60 лет, с преемственностью в кузнечном деле проблема.

Молодежь неохотно идет в профессию. Интерес к ручному труду есть, но, скорее, зрительский, и, как правило, быстро испаряется еще в процессе постижения азов. Художественная ковка требует и знания рисунка, композиции, инженерного подхода, и ежедневного тяжелого труда. В кузнице остаются только настоящие фанаты, готовые упорно учиться, дышать гарью, краской, рвать спины на монтаже.

– Весь масс-маркет давно уже делают за нас. Сейчас в моде потребительство, но не производство. Молодежь почти не идет в кузницу – трудно. Трудности тоже не в моде. Поэтому, на мой взгляд, в профессии останутся те, кто может сделать работу по индивидуальному заказу, те, кто может создать произведение искусства, те, кто не забыл, как ведет себя металл, когда горячий! – говорит продолжатель кузнечной династии из Симферополя Александр Ромашенко, в свои неполные тридцать известный далеко за пределами Крыма.

Павел Зотин, руководитель ульяновской мастерской «Феникс», настроен оптимистично: «В современном мире быть ремесленником гораздо проще, чем, например, в Средневековье. Сырье, способы его обработки, покраска, монтаж – все стало технологичнее. Но важно разделять: кузнец – это многопрофильное занятие, мы – художники по металлу».

В России единственный город-кузнец – Ульяновск!

Если в Европе кузнечные традиции формировались непрерывно, то в России художественная ковка возродилась только в конце восьмидесятых. В Ульяновске это произошло благодаря коллективу Кузнечного двора «Корч», чьи основатели Александр Романов и Иван Монастырский не только ковали на заказ, но и прославляли красоту металла. В 2006 году была организована первая биеннале кузнечного искусства «Поющий металл», которая вплоть до 2014 года в августе превращала главные площади Ульяновска в кузницу под открытым небом. «Ветровой орган», «В круге первом», «Мост дружбы» – плоды сотворчества кузнецов-участников фестиваля из России и стран Европы.

В 2012 году на Генеральной конференции Кольца европейских городов-кузнецов, состоявшейся в Донецке, Ульяновск был принят в состав ассоциации и подтвердил статус города, в котором чтятся, развиваются и поддерживаются городским руководством кузнечные традиции. Наш город – единственный в России город-кузнец.

– Спрос на художественный металл, как и на любой вид искусства, напрямую зависит от среды, в которой находится художник, а именно: от города и его градоначальников. Если руководство города и области неравнодушно к искусству и заинтересовано в формировании культурной среды для горожан, особенно подрастающего поколения, то оно будет взаимодействовать с творческими людьми. И в каждом городе свое отношение к прекрасному – теплое или прохладное, – уверен Павел Зотин.

Удивить частника

Что касается частных заказов – спрос на штучные кованые изделия напрямую зависит от платежеспособности населения. В девяностые, когда началось строительство коттеджей и загородных домов, «новые русские» не экономили на заборах, воротах, оконных решетках, дымниках. Флюгеры или почтовые ящики с монограммой владельца были обычным делом.

Позже пришло понимание того, что обставлять свой дом безликими массовыми предметами скучно. Внимание заказчиков и дизайнеров интерьеров обратилось к арт-объектам из металла: настенным панно, часам, столикам, диванам, торшерам. Кованые сувениры охотно заказывают как презент – это авторская работа, эксклюзив, который приятно дарить.

– Я сотрудничаю с известным архитектором, который предлагает мне реализовывать проекты для очень состоятельных клиентов. Это три–пять месяцев в году. В остальное время ищу заказчиков сам. Люди продолжают строить частные дома, всем нужны лестницы, козырьки и прочий металлдекор, – рассказывает питерский кузнец Александр Сушников.

– Пять лет назад нам часто заказывали скульптуры, достаточно много из нержавейки, – вспоминает Александр Ромашенко. – На мой взгляд, это говорит о более высокой платежеспособности заказчика, нежели сейчас. В последнее время делаем в основном утилитарные вещи с эксклюзивной художественной составляющей, скульптуры фактически перестали.

В ульяновском «Фениксе», напротив, сейчас в работе два объекта монументального искусства: кованая Жар-птица для городского фонтана и скульптурная группа – Феодор Ростиславич Черный, князь Смоленский и Ярославский, с супругой Анной и детьми.

Роберто Магни, художник, куратор кузнечной школы и соорганизатор кузнечной биеннале в итальянском городе Стиа, уверен, что «все зависит от мастера: если ты любишь свою работу, все будет отлично и с творческой реализацией, и с заказами. Но многое зависит от того, как художник сможет продать себя, и я уверен, что это происходит по-разному в разных частях света».

Show must go on

Художественная ковка – довольно консервативная область, цифровые технологии хотя и стали частью процессов, но ручной труд по-прежнему в приоритете. Европейскими мастерами особенно ценится отказ от сварки в пользу кузнечных приемов – прошивок, скруток, заклепок, хомутов. Чистота их исполнения – главный критерий, по которому жюри судит работы на самых статусных кузнечных фестивалях и чемпионатах Австрии, Италии, Германии.

– Мне нравится мой труд ремесленника, – говорит нидерландский кузнец Паул Клаасен (Smederij Klein Projekt, Terborg). С командой художников мы работаем над созданием объектов для клиентов. Иногда можем использовать 3D-принтер, чтобы сделать модели для будущего проекта. К сожалению, сейчас много конструкторов, которые называют себя кузнецами. Варят, используют современную технику, а художественных способностей у них нет. Они не чувствуют пропорций изделия, композиции.

С этим созвучно мнение Игоря Чижова: «Ручной труд никто не отменял, ценители авторских работ всегда есть и будут. Но псевдокузнецы, которые пришли срубить денег по-быстрому, портят нам настроение, а заказчикам – их жилища».

– Мир перешел в виртуальное пространство, – убежден Александр Ромашенко. – Почти все носит характер шоу. Люди реагируют на визуально успешную обложку. Интернет этому очень способствует. Плюс социальных сетей в том, что довольно легко показать свои работы, узнать мнения, скинуть заказчику эскизы, опять же, дополнительное самообразование. Минус в том, что виртуальность порой заменяет реальность. Откровенно некачественный продукт (даже не в сфере художественного металла) легко делается трендом. В ручном производстве однозначно есть место цифровым технологиям, они помогают. Главное, чтобы выключая компьютер/ планшет/смартфон, мы продолжали видеть перед собой качественный продукт

Фото Марии Чурбановой, Надежды Репкиной, Олеси Губановой

Город глазами молодых

Они подшучивают над стандартными методами благоустройства, архистойко празднуют день архитектора и видят город своими глазами – глазами молодых. Степан Бесараб – куратор молодежных программ дирекции «Года молодых» – от лица юного поколения ульяновских архитекторов – о молодежных проектах в сфере архитектуры и градостроительства.

Изменение среды

Пандемия коронавируса кардинально изменила нашу жизнь. Сфера архитектуры и дизайна не стала исключением: творческие мастерские начали придумывать, как нам приспособиться к необходимости дистанцирования и самоизоляции. Эксперты уверены: пандемия значительно изменит внешний облик и саму структуру мест, где мы живем.