«О, если б знали вы, что русский на чужбине не понят, одинок…»

Александрия, 2012 год. Православное кладбище Шетби. Последние дни солнечной осени с тихими вздохами ещё тёплых ветров. Могилы – от роскошных некрополей греческих «хлопковых королей» до скромных мраморных плит русских эмигрантов, многие из которых вообще покоятся в общих захоронениях.

На мраморной могильной плите два портрета: мужчина со спокойным мудрым взглядом и яркая жизнерадостная девушка. Иван и Катя Умовы. Она умерла в 32 года в 1955 г., он – в 1961 г., чуть не дожив до 78-летия.

«Иван Умов – вице-консул, поэт, переводчик, музыкант, культурный центр Александрии. Книга его стихов «Незримый гость» сегодня в России – библиографическая редкость», – рассказывает Геннадий Горячкин, профессор МГУ, арабист.

Мы уже дома, но в памяти всё ещё всплывают картины раскалённой от шума Александрии. Почему житель Казани, где были свои военные училища, приехал учиться в Симбирск?

Клубок александрийских тайн начал стремительно распутываться, как только нашлась генеалогия дворянского рода Умовых, известного как одна из ветвей рода Наумовых, ведущего свою историю с 14 в. Оказалось, что родился Иван Павлович Умов в селе Юрткули Спасского уезда Казанской губернии (сегодня с. Русские Юрткули входит в состав Старомайнского района Ульяновской области).

Уже позже в воспоминаниях поэта найду такую фразу: «Наше родовое поместье находится недалеко от Симбирска, и я всегда считал его, а не Казань своим городом. Это имение расположено на старой симбирской земле, некогда переданной под управление Казани». Значит, своей родиной он считал Симбирск, откуда родом и его мать.

Родился Иван Умов в 1883 году в семье дворян Павла Ивановича и Варвары Александровны Умовых. Второй ребёнок в семье – сестра Вера на год старше. Детство свое вспоминает так: «Какое счастливое было у нас детство! И какие удивительно хорошие люди, наши родители и их друзья, окружали нас!»

Достаточно просто представить атмосферу его детства в окружении любящих родителей, на лоне щедрой природы, атмосферу провинциального дворянского быта со своим укладом и традициями, где бережно хранили и передавали потомкам семейные предания. Например, рассказывали о том, что начало роду Наумовых в 14 в. положил немец Павклик (его внук Наум дал роду фамилию), который пришёл служить князю Симеону Гордому. О том, как любовь прадеда Павла Михайловича Наумова к крепостной Матрёне Тихоновне «отсекла» по обычаю тех лет две первые буквы у фамилии и дальнейшие потомки Наумовых стали Умовыми. О том, как другой прадед будущего поэта Александр Фёдорович фон дер Бригген был участником декабристского движения и за это провел годы каторги и ссылки в Сибири.

Об участии отца – Павла Ивановича Умова – в событиях русско–турецкой войны и его подвигах во время штурма Плевны. Рассказывать можно много: Умовы состояли в родстве с самыми знаменитыми фамилиями России – Хованскими, Лихачёвыми, Молоствовыми и т.д., внесшими уникальный вклад в науку и историю страны. Умовы в лучших традициях дворянской культуры давали детям фундаментальное образование: прежде всего знание истории, географии, языков, музыки и, конечно, литературы. Уже в детстве Ваня Умов начал писать стихи, определив себе гений Пушкина в качестве путеводной звезды.

В Симбирском кадетском училище он провёл «лучшие пять лет ранней юности». В 1900 году на торжественном приёме в честь приезда начальника всех военных училищ России Константина Константиновича Романова прочёл свои стихи о Волге и был замечен великим князем. Затем поступил в Петербургское Николаевское военно-инженерное училище. В 1903 г. окончил его и осенью того же года вместе со своим дядей Николаем Алексеевичем Умовым, профессором Московского университета, отправился в Ясную Поляну, чтобы встретиться с Толстым.

Встреча стала судьбоносной: Лев Николаевич настоятельно порекомендовал отказаться от военной службы и избрать другой путь. Новоявленный прапорщик принял этот совет всем сердцем. Неизвестно, что сыграло большую роль: авторитет знаменитого писателя или же собственные устремления души. Но пока, обязанный присяге, он едет служить в сапёрные войска сначала в Киев, а затем в Крым.

В это же время он начнёт серьёзно увлекаться музыкой, чем вызовет обеспокоенность родителей. В письме к М.К. Ершовой он сетует: «Мама всегда журит меня за книги и рояль, боится, что я из-за них с ума сойду».

В 1908 г. Иван Умов уходит с военной службы и поступает в Лазаревский институт восточных языков в Москве. Сведений об этом периоде жизни мало. Известно лишь, что покровительство князя Константина Романова дало возможность начинающему поэту публиковаться в различных журналах и газетах. В 1911 году он заканчивает обучение и поступает на службу в Министерство иностранных дел, откуда направляется на дипломатическую службу в Египет. Осенью 1912-го Иван Умов уезжает из России.

Знал ли он в тот момент, когда в порту Одессы садился на пароход, отправлявшийся в Александрию, что домой он никогда не вернётся? Конечно, не знал. Перспективы на жизнь рисовались самые радужные. Впереди его ждала восточная сказка – Египет, о котором в те времена грезили все просвещённые люди.

В конце 19 в. волна египтомании докатилась и до России. В страну фараонов массово устремились русские: учёные, поэты, паломники – все они желали прикоснуться к святыням загадочной цивилизации, открытие которой происходило буквально на глазах. Ведущие издания мира взрывались новостями о сенсационных находках археологов, открытиях учёных. Поэты посвящали Египту стихи, музыканты – оперы. В моде – театрализованные представления на египетские темы.

Жемчужина в короне Египта – Александрия. Шумная, многонациональная, скорее европейская, чем арабская. Греки, итальянцы, англичане, французы – по переписи 1912 г. – более ста тысяч иностранцев. Казино, хлопковые биржи, бойкая торговля, начинающаяся сразу же в александрийском порту. Фешенебельные отели и рестораны. По нескончаемой набережной прогуливаются богатейшие люди Египта.

С 1913 г. Иван Умов начинает службу вице-консулом в Российском Императорском генеральном консульстве в Александрии. Живёт в двухкомнатной арендованной квартире, половину которой занимает рояль. В свободное время берёт уроки музыки.

В этом же году происходит его встреча с Николаем Гумилёвым, с которым он познакомился ещё в Санкт-Петербурге на «Пятницах» К. Случевского.

Пожалуй, главная встреча в его жизни произойдёт в 1914 году. В доме своей преподавательницы музыки молодой дипломат познакомится с Марией-Александрой, единственной дочерью православного сирийца Иосифа Хури-Хаддада. Семья владеет землями в Верхнем Египте. Мария-Александра, или Александра Иосифовна, как называли её русские друзья Ивана Павловича, хорошо образованна и музыкально одарена. Однако смешанные браки в те времена – редкость. Что же послужило залогом их сближения?

Пусть не богат, зато дипломат, дворянин, широко образован и, главное, чрезвычайно талантлив. Выгодная партия для единственной наследницы богатого предпринимателя.

Но, как потом выяснилось из писем их сына Иосифа, русского дипломата и богатую сирийку объединила музыка и, конечно, любовь. Много лет спустя Иван Павлович напишет сестре: «Ты не можешь представить, какая это благородная и человеколюбивая женщина – моя дорогая спутница жизни и тихий, кроткий луч моей старости».

В 1915 году по православному обряду сыграли свадьбу. Иван Умов стал хозяином фамильной усадьбы Хури-Хаддад.

Наступили самые счастливые времена в его жизни: любимая жена, работа, высокое положение в обществе. И, конечно, отрада души – музыка и стихи. Через год после свадьбы родился сын – Павел, ещё через два – Иосиф. В 1917-м Иван Умов оставляет службу в консульстве и целиком посвящает себя музыке.

Когда египетские газеты взахлёб рассказывали о революционных беспорядках в России, вряд ли кто-то в этот и последующий год воспринимал революцию всерьёз. Да, жадно ловили новости из газет, беспокоились о родных, но настоящая тревога пришла с огнём Гражданской войны и поражением на юге России Добровольческой армии генерала Деникина, после которого в феврале-марте 1920 г. в Александрию начали прибывать пароходы с русскими беженцами на борту: офицеры, солдаты, медсёстры, врачи, журналисты, кадеты – все те, кто не принял новой власти.
Английское командование (русские беженцы – гости королевы Виктории) распределяет людей по нескольким лагерям, самый большой из которых – Тель аль-Кебир – расположен в пустыне.

Общался ли Иван Умов с соплеменниками? Несомненно! Об этом свидетельствуют стихи, которые он печатал в организованных эмигрантами газетах и журналах. Он пишет стихотворение «Сестра милосердия», посвящая его подвигу медицинских сестёр на полях Гражданской войны. Его дети дружили с детьми русских эмигрантов. Он сам переписывался с Иваном Буниным, который высоко оценивал творчество своего александрийского собрата.

Но всё же его фигура стоит особняком среди русской эмигрантской общины в Египте. Судя по всему, он имеет египетское гражданство, достаточно обеспечен, занимает высокое положение в александрийском обществе. На фоне драматической судьбы изгнанников жизнь Ивана Умова полна радостных моментов. В 1923 г. у него рождается дочь Екатерина, через три года сын Александр. Знание языков открывает ему двери в мир европейской и восточной литературы. Иван Павлович занимается переводами Омара Хайяма и средневековых арабских поэтов, пишет стихи на французском, немецком, английском, польском языках.

В 1936 г. блестяще лканчивает Лондонскую консерваторию, с успехом даёт концерты, преподаёт в собственной музыкальной школе. Выступает в лучших концертных залах Александрии. Он желанный гость на светских приёмах. По воспоминаниям современников, дом Умовых находился в центре внимания александрийского общества. В нём часто проводились музыкальные и поэтические вечера, на которых присутствовала европейская и египетская элита города, выступали артисты, музыкальные и танцевальные ансамбли, в том числе коллективы соотечественников. Жизнь, кажется, сложилась. Не то что у большинства русских эмигрантов, вынужденных мириться с нуждой и бесправием. Но внешнее благополучие никак не отражается в самом сокровенном – стихах Ивана Умова. Они переполнены тоской. Он всё чаще вспоминает заснеженный родительский дом и детские годы, во снах уплывая в родные места:

Увидать хоть во снах мой порог, мой порог,

Отряхнуть давний прах с бедных ног, с бедных ног.

Чужеземцам служу – о мой Бог! О мой Бог!

В их пустынях брожу без дорог, без дорог.

Всё ж порой ухожу по ночам, по ночам.

В сновиденьях грожу палачам, палачам…

Смог ли он полностью влиться в великосветское александрийское общество? Вряд ли. Слишком разными были орбиты духа у русского дворянина, впитавшего в себя нравственные идеалы русской культуры, и представителя высшего александрийского общества – как правило, дельца.

В 1934 г. Умов пишет матери: «Как я о тебе соскучился! Кажется, не проходит часа, чтобы я о тебе не думал!... Музыка моя и стихи – отражение моего настроения – стремления на родину…»

Затем связь с родными прервалась: на родине начинались годы масштабных репрессий. В 1937 г. арестованы и расстреляны трое сыновей сестры. Варвара Александровна не перенесла гибели внуков и умерла в декабре 1938 г. В отсутствии вестей он жадно ловит новости с родины, особенно в годы Великой Отечественной войны. Пронзённое скорбью и состраданием стихотворение «Героиням Сталинграда», написанное под впечатлением газетных статей и прошедшего в кинотеатрах Египта фильма о битве на Волге, – преклонение перед стойкостью русской женщины.

Сёстры, сёстры! Вам снится ль пожар Сталинграда,

Русь в слезах и крови у последней черты,

Где под громы и вопли кромешного ада

Вы без слёз сожигали девичьи мечты?

На чужбине им было написано огромное количество русских стихов, но долгое время Иван Павлович не решался на их публикацию отдельной книгой. Однако по настоянию друзей и родственников он всё-таки передаёт свои тетради стихов писателю Георгию Гребенщикову в США, где в издательстве «Алатас» в 1949 г. они выходят в книге под названием «Незримый гость».

Главный мотив книги – тоска по родине.

О, если б знали вы, что русский на чужбине

Не понят, одинок, всегда живёт в мечтах

О липах, о дубах, о вьюге на равнине,

О белых лебедях на заливных лугах!

Египетская революция 1952 г. и последующая национальная политика вынудили иностранцев к эмиграции. Массово уезжали и русские, в основном дети осевших в Египте эмигрантов. Старики же доживали свой век на чужбине. Изменения коснулись и семьи Умовых: их виллу на улице Экбаль национализировали, семье пришлось переехать в другой дом.

В 1958 г. возобновилась переписка с сестрой. В письмах к «родной, милой Верочке» он оплакивает общую с сестрой боль – смерть детей, горечь расставания и мечтает выписать её к себе в Египет, «чтобы баловать и лелеять». Оставил ли он к этому времени надежду вернуться на родину? Нет! Весной 1958 г. он отправляет письмо министру культуры СССР Н.А. Михайлову с просьбой напечатать книгу стихов «Незримый гость» на родине: «Этой книгой я был бы полезен русскому народу, и написана она совершенно в духе нового времени».

Затем, уже в мае 1959 г., пишет письмо сестре: «Я написал заказное письмо министру культуры г-ну Михайлову, указывая ему на содержание моих книг, напомнил ему, что автор книг – потомок декабриста, племянник известного учёного Николая Алексеевича Умова…».

Иван Умов скончался 7 марта 1961 г., так и не дождавшись ответа из России… Спустя четыре года умерла его жена. В том же 1965 г. сын Иосиф и его жена Маргарет эмигрировали в Швейцарию. Выехав по туристической визе, они забрали с собой лишь самое необходимое. Дневники, письма и блокноты со стихами отца оставили на сохранение близкой знакомой, одинокой русской эмигрантке Валентине Разумовской. Вскоре она умерла, пропал и бесценный архив Ивана Павловича Умова – талантливого поэта, переводчика, музыканта, дипломата, русского эмигранта, горячо любившего свою родину и мечтавшего вернуться домой.

Потомки Ивана Умова сегодня живут в Швейцарии, Англии, Франции, США.

Иллюстрации предоставлены Н.Цукановой

Прятались от солнца
и занимались бытом

Условия, в которых жила женщина в конце XIX – начале XX века, не сравнить с нынешними. Сто с лишним лет назад права барышень были очень ограничены, они исполняли роль хранительницы домашнего очага и законодательницы моды.

Над вечным покоем

Давний друг «Делового обозрения» Владислав Ястребов, по инициативе которого в регионе было выпущено несколько историко-краеведческих сборников, недавно презентовал новую книгу в серии «В зеркале времени» – «Храмы Симбирска». C разрешения автора мы публикуем отрывки из главы, посвященной Воскресенской кладбищенской церкви.

Русский Ватикан

Именно так Ульяновск в 1941 году назвал будущий патриарх Сергий. Рассказываем о религиях и сектах нашего края.