Их правое дело

– Работа адвокатов, которые специализируются на гражданских делах, с марта по май фактически остановилась, потому что суды прекратили свою деятельность, – рассказывает Елена Аликина. По одному из моих дел последнее слушание должно было состояться 27 марта, но из-за введения режима повышенной готовности в итоге оно прошло 14 мая. Обращений по гражданским делам во время карантина также практически не было – люди отложили споры, в которых позволяет срок исковой давности, на лучшие времена. И сегодня «в колею» мы еще не вошли.

– Основная проблема для нас в начале пандемии заключалась в том, что федеральные суды полностью прекратили свою работу практически на два месяца. За это время в производстве судов скопилось огромное количество как гражданских, так и уголовных дел, и у адвокатов возникали накладки в плане участия в том или ином деле.

– Сильно сказывается и то обстоятельство, что работа судов была приостановлена, а работа следствия продолжалась. Боюсь, в ближайшее время адвокаты вынуждены будут изменить планы по собственной занятости, возникнут накладки и срывы процессов. Надеюсь, Адвокатская палата Ульяновской области и судьи с пониманием к этому отнесутся, потому что распланировать свою работу совсем без накладок в таких условиях не представляется возможным.

– В судах сегодня действует требование обязательного ношения масок, слушателей (тех, кто непосредственно не является участником судебного разбирательства) в зал пускают неохотно или вообще не пускают. Я принимаю участие в рассмотрении известного фармдела – защищаю Павла Дегтяря, и самарские участники – как подсудимые, так и их адвокаты, к сожалению, заболели, и, по всей видимости, коронавирусом. Это привело к перерыву в судебном заседании, и сколько он продлится, неизвестно.

– Мы не попали в перечень пострадавших отраслей, но обязаны были закрыть офис, оплачивать аренду и зарплаты. Выжить удалось благодаря письменной работе по ранее начатым делам: кому-то апелляцию написать, кому-то кассацию, кто-то бросился вкладывать свободные деньги в покупку земли и недвижимости, удаленно составляли договоры купли-продажи. В доходах «просели» на 70-80%, сейчас медленно пытаемся восстанавливаться. Помогло то, что у нас давно была разработана своя собственная CRM-система, в которой мы в электронном виде храним все дела клиентов. На бумаге перенести в дом все текущие дела было бы нереально.

– В самом начале пандемии мы наблюдали всплеск судебных споров граждан с туристическими агентствами. По «замороженным» путевкам агентства выдавали ваучеры, которые нужно потратить в этом году. А люди, которые не согласны с таким решением, так как предвидят, что в этом году ситуация с внешним туризмом не изменится, нанимали адвокатов и подавали иски в суд. Но текущее законодательство обеспечивает победу в таких делах турагентств. Увеличилось количество споров медицинского характера: к нам обращаются люди, которые не получили должного медицинского обслуживания в период пандемии – не были госпитализированы или прооперированы, получили осложнения после лечения и так далее.

– Что касается взаимоотношений между субъектами предпринимательства, по моим ощущениям, они в целом смогли найти общий язык друг с другом по вопросам поставок и других форм сотрудничества даже в такое сложное время. Возникающие разногласия они чаще всего решают в мировом порядке, находят компромисс. Во всяком случае, у нас, в Ульяновске.

– Считаем, что накопившиеся проблемы предпринимателей только увеличат объем работы для адвокатов уже осенью. К сожалению, ожидаем рост банкротных дел.

– Всплеска банкротств после отмены моратория, думаю, не будет – разве что незначительное повышение, которое не позволит говорить о том, что пандемия разорила всех и вся. По собственным клиентам я вижу, что им помогают меры, принятые властью для поддержки бизнеса.

– Мы замечаем, что ульяновцы начали больше обращаться к адвокатам, а не просто к юристам за консультацией. По европейскому образцу в нашем городе стало престижно иметь собственного, в том числе и семейного адвоката, который занимается делами имущественного характера, наследства, уголовного и административного производства. Помимо штатных юристов, многие компании, например, в сфере медицины, где всегда есть недовольные клиенты, имеют своих адвокатов. Думаю, что кризисное снижение доходов не ослабит этот тренд, потому что люди понимают: заблаговременная консультация со специалистом обойдется дешевле, чем разгребание последствий, которые можно было предупредить.

– Наличие семейного адвоката – хороший тренд, он очень развит за рубежом. Хоть он и не получил у нас широкого распространения, но в моей клиентской базе, например, очень много семей, которые обращаются ко мне из раза в раз, когда у них возникают юридические проблемы, на протяжении 10-15 лет. Бывает, что это уже разные поколения.

– Наши соотечественники уже не стесняются отстаивать свои права при любых обстоятельствах. Незадолго до пандемии мы защищали торговый центр, на который подала в суд пенсионерка, поскользнувшаяся на входе и сломавшая ногу. Казалось бы, мокрый пол не оставляет ТЦ шансов на победу. Но в итоге иск был перенаправлен на клининговую компанию, потому что на момент происшествия торговый центр не успел подписать акт приемки работ по мытью пола. Заказчик не нес ответственность за уборку, если не принял ее документально. В итоге клининговая компания выплатила пострадавшей 50 тысяч рублей на лечение и компенсацию морального вреда. Конечно, до $640 тысяч за горячий стаканчик из «Макдоналдс» еще далеко, но это только начало.

– Сутяжничество развито не только на Западе, это явление есть и у нас, я лично знаю несколько таких людей. Считаю, что раздувать дело без действительно серьезного повода, – это самодурство, я за такие дела не берусь.

– Адвокат по гражданским делам должен всегда держать руку на пульсе – нельзя выпадать из работы, переставать следить за изменениями законодательства даже на время отпуска. Нужно брать одно дело за другим, чтобы набирать опыт, потому что именно он помогает выигрывать процессы.