Деловое обозрение Первый ульяновский журнал для бизнеса и о бизнесе

Вырастить кита

Гость номера – ректор УлГУ Борис Костишко.

Фото: Виктория Чернышева

Борис Михайлович Костишко родился 9 декабря 1965 года в селе Кемля Ичалковского р-на Мордовской АССР. В нынешнем году отмечает 55-летний юбилей.

В 1989 году окончил МГУ им. М.В. Ломоносова по специальности «Физика». В вузе прошел путь от ассистента до заведующего кафедрой и директора института.

С 1992 года – сотрудник филиала МГУ им. М.В. Ломоносова в Ульяновске. Принимал активное участие в становлении университета, создании и развитии его учебно-лабораторной базы и научной школы.

С 14 декабря 2006 года – ректор УлГУ. Заведует кафедрой физических методов в прикладных исследованиях инженерно-физического факультета высоких технологий.

Женат, воспитывает сына и дочь.

– Борис Михайлович, УлГУ считается опорным вузом. Что означает этот статус?

– Смысл следует из названия – это опора региона, головной вуз, который обеспечивает научные разработки, инновации, воспитание молодежи, кадры для большинства отраслей. Наш университет был образован как филиал главного вуза страны. МГУ – многообразный и широкий, это опорный вуз страны. В УлГУ до сих пор сохранился дух МГУ.

– В чем он заключается?

– В отношениях между людьми, свободе, внутриуниверситетской демократии. В древности университеты возникали как автономные организации, у них даже был свой суд. УлГУ эту автономию сохраняет. Своего суда у нас, конечно, нет, но свободы достаточно много. Когда университет создавался, каждый ученый, который сюда приезжал, был со своим мировоззрением, привозил свое научное направление.

– Какие направления в университете считаются прорывными сегодня?

– Те, где у нас получен самый хороший результат. Это фотоника, ядерная медицина, умное производство и робототехника. Мы действительно в них лучшие: получили большие заказы по 218 и 220 постановлениям Правительства РФ, имеем ряд публикаций и статей, в том числе в очень уважаемых журналах (в частности, Nature), реализуем различные проекты – например, делали роботов для Курчатовского института, Росатома; сотрудничаем с НИИАРом, компанией «Сосны», Институтом радиационного материаловедения, работаем с отходами – сегодня это чрезвычайно перспективное направление. Привлекаем ведущих ученых мира. В течение трех лет к нам приезжали коллеги из Бельгии, работающие в области нанофотоники из города Темпера, вместе мы создали пять лабораторий.

У нас есть НИОКРы, которые хорошо финасируются. Нам есть чем гордиться.


– К чему стремятся сегодняшние студенты? Какие направления им больше интересны?

– К нам сегодня поступает больше гуманитариев. В 60-е годы было золотое время физики. Потом стало больше «лириков», и этот тренд продолжается до сих пор. Может быть, это и оправдано – на самом деле, технарей особо много не нужно. У нас есть братский университет в Палермо, который построил огромный физико-технологический корпус. И в него каждый год набирают всего 6–10 студентов. Они потратили миллиарды евро на то, чтобы взять несколько человек! Но из них делают хайтековских, высокоуровневых инженеров.

Важно иметь хорошую систему отбора – людей приходит много, но на каждой следующей ступени их все меньше, в итоге остаются лучшие. Брать не количеством, а качеством. Фактически это выращивание кита из планктона – «кормовая база» должна быть большой.

– Так «киты» у вас все же появляются?

– Да, к счастью, они есть и среди технарей. Несколько человек учились в наших профильных классах в школе, потом в УлГУ, сейчас они доктора наук и директора институтов. Есть востребованные доктора медицинских наук – светила! Есть наши же преподаватели, которые выросли у нас, в альма-матер. Это показатель того, что университет стал зрелым.


– Как изменились за последние годы студенты?

– У них повысился возраст инфантилизма. Лет 20 назад у меня были студенты, которым можно было доверить установку. А сейчас приходят в основном компьютерщики, любящие поиграть. В 20 лет они еще дети, им не хватает ответственности. Мотивация учиться появляется позже.

– Но в вашем университете мотивировать умеют очень хорошо. Пример тому – проект «Ключ от УлГУ».

– Да, это проект, который направлен на то, чтобы помочь и университету, и студентам. Например, у нас есть отдел электронных изданий. Нужны те, кто может работать в определенных программных продуктах. Айтишники – ребята, как правило, очень профессиональные, поэтому в этот отдел оптимально набирать студентов. «Ключ от УлГУ» дает возможность привлекать таких к серьезной работе, платить им за это деньги.

Только один пример. Мы закупили 32 комплекта оборудования, которое стоит в поточных аудиториях. С его помощью можно записывать и транслировать лекции. Во время пандемии это актуально, в частности, для медиков-иностранцев, которые не могли приехать к нам из своих стран. Большинство профессоров – люди возрастные, одновременно читать лекцию, следить за трансляцией, отвечать на вопросы в чате для них сложно. Для этого нужен цифровой помощник. Мы выделили 50 ставок, нашли ребят, которые помогают преподавателям.

На протяжении трех лет мы реализуем программу – часть средств, которые выделяются научному коллективу, реализующему проект, идет на оплату работы студентов. Стараемся, чтобы это было массово. В новой программе развития университета у нас прописано, что по флагманским направлениям все магистранты и аспиранты обязательно получают рабочее место с оплатой.

– Что еще интересного предполагает эта программа?

– Мы определили, что столбовое направление классического университета, где есть медицинское направление, – это здоровье-сбережение. Человек – сложная система, его здоровье зависит от огромного количества факторов. Поэтому важна персонификация. Программы лечения надо разрабатывать индивидуально.


– В УлГУ планируется открыть центр «ARThouse». Это тоже часть программы самореализации?

– Это центр междисциплинарных исследований и арт-технологий, «полигон» для проведения исследовательских работ, оснащенный самым современным оборудованием, включающий зону творчества с площадками для занятий разными видами искусств и ремесел. Здесь можно будет попробовать различные виды самореализации – музыка, движение, изобразительное искусство, гончарное мастерство…

Любая профессия – творческая, совершенно непонятно, из чего рождаются некоторые элементы. Например, упало яблоко, Ньютон вывел из него закон всемирного тяготения. Развитие любой теории – это творческий процесс.

– Сами будете пытаться самореализоваться?

– Конечно! Хочу попробовать гончарное мастерство. Мы хотим, чтобы студенты и сотрудники университета, с помощью нейрокогнитивных исследований, поняли, что им нравится, в чем они могут проявить себя.

– …И это позволит раскрыть человека максимально?

– Именно! Любой университет, помимо образования, должен находить таланты. Раньше мы просто выбирали среди лучших. Сейчас мы в двух садиках работаем с детьми, с 4–5 лет, которые имеют потрясающие способности к физике, языкам. Я бы сказал, что они все талантливы! Именно отсюда и надо выращивать «китов». Современные дети – аборигены цифрового мира, они совершенно другие, чем были мы.


– УлГУ славится своими молодежными проектами.

– Они должны быть в любом университете. После того как стал ректором, я начал проводить линию: не нужно ждать, что за вас кто-то что-то сделает. Решайте проблемы самостоятельно, проявляйте инициативу! Поэтому мы приветствуем любые позитивные идеи от ребят. Захотели телевизионную студию – сделали. Мне кажется, она одна из лучших студенческих в Поволжье. Да, есть инициативы, которые идут «сверху». Например, совместно с РСМ мы организовали российско-китайский бизнес-инкубатор, который оказался на удивление результативным. Проекты, которые родились в нашем «инкубаторе», составляют весомую часть товарооборота Ульяновской области с КНР.

– В УлГУ есть Дом научной коллаборации – ДНК. Что это такое?

– Это один из механизмов поиска талантливых ребят. Мы берем школы, которые без университетов, на мой взгляд, существовать не могут. ДНК – это база – около 500 квадратных метров, где расположены классы. Школьники могут заняться здесь технологией на станках с ЧПУ, лазерных и 3D-принтерах, сканерах. Детей учат медико-биологическим, генетическим исследованиям – они не просто смотрят в микроскопы, а делают то, что в условиях школы сделать невозможно. Робототехника, квадрокоптеры – все это позволяет ребятам учиться делать что-то своими руками. Плюс здесь же учатся и сами учителя.

Лет 10 назад мы приобрели лабораторию зондовой микроскопии, где можно увидеть атомы, и сделали ее доступной для школ, которые входят в сферу влияния УлГУ. Это самые современные микроскопы, на которых ученики работают, занимаются довольно серьезными исследованиями.

– Сколько школ входит в ваш «круг»?

– Около полсотни. Но взаимодействие идет на разных уровнях. Есть те, с кем мы работаем очень тесно – например, 40 лицей при УлГУ, ряд других школ. Недавно подписали договор о сотрудничестве с димитровградским лицеем. Все это помогает ребятам оставаться в Ульяновской области, не уезжать в Самару.

– И все же, если вернуться к профориентации, нет ли перекоса, что «лириков» больше «физиков», которые востребованы?

– Думаю, жизнь сама все расставит по своим местам. Есть еще такой нюанс. Айтишники, которые сегодня приходят к нам, это не те технари, которые были 20–30 лет назад. Программистов, как и людей, которые создают новые технологии, нужно немного – важно, чтобы они были действительно крутыми. А вот тех, кто реализует их технологии, – веб-дизайнеров и прочих – уже должно быть больше. Но это уже профессии на стыке технического и творческого.


– В УлГУ есть своя «валюта» – улкоин. Как она появилась и для чего?

– Это наша игровая валюта. Мы создавали сайт для абитуриентов и сделали там квесты. Для них понадобились какие-то призы. И пришла идея давать им за достижения улкоины. А потом ее распространили на студентов – мотивировали их на участие в субботниках, общественных мероприятиях, занятия наукой. За определенное количество улкоинов можно получить бейсболку, толстовку, поздравить любимую девушку с экрана. И даже заслужить индульгенцию, когда преподаватель обязуется поставить ее обладателю на экзамене пятерку.

Для нас это важно, потому что так можно измерить активность студентов. Это и мотиватор, и мерило, которое учитывается при переводе с внебюджета на бюджет, начисления повышенных стипендий и так далее. Подобной практики в других вузах я не видел.

– Борис Михайлович, чем лично для вас является университет?

– Как говорится, я другого и не видел. Учился в МГУ, поступил в аспирантуру, был лаборантом, техником, приехал в филиал МГУ в Ульяновск, защитился. Университет – это образ жизни, моя собственная ориентация. Это для меня все.

– Вы завидуете в чем-то современным студентам?

– Да. У них очень много возможностей. Проблема, что их нужно реализовать, осмысленно действовать, а это получается далеко не у всех. Но из тех, кто сможет это сделать, вырастут потрясающие ребята.

Войти с помощью учетной записи uldelo.ru


Войти с помощью аккаунта в социальных сетях: